— Какие ещё нуклиды? — удивился Леран.
— Самые модные: радионуклиды. Да будет вам известно, пастбища наши располагаются там, где испытывалась ядерная мощь страны. Пальчики оближете, — министерство обороны гарантирует.
Эриксон отвернулся от Джулии, что-то шептавшей ему на ухо.
— Блейк, ты специализируешься на антирекламе? Или хочешь, чтобы мы оставили половину обеда на завтрак?
— О, нет! Ни то, ни другое. Просто вы обязаны знать правду. И воспользоваться проверенным советом: любые отравляющие вещества выводятся из организма спиртосодержащими жидкостями. В них, жидкостях, — источник нашего здоровья и потенции. За красоту и здоровье наших дам!
Блейк поднял рюмку, пригубил, дождался, пока все выпили, в том числе и Леран. Леран, — потому, что увидел: Блейк столь же нетрезв, как и Барт, а в таких случаях лучше не противоречить.
— Леран, как тебе Нинель? Очаровательна, не правда ли? — Блейк поднял руку молоденькой брюнетки, сидящей рядом с Лераном и коснулся усами её пальцев; для этого он встал и почти перегнулся через Лерана, — Будь с ней поласковее, мой друг, она достойна…
Леран молча кивнул, соглашаясь. Он решил сегодня есть и пить как всё, чем очень скоро вызвал любопытство Эриксона. Но, будучи убеждён, что с Лераном ничего плохого не случится, Барт не стал вмешиваться.
Нинель окутывала Лерана запахом весеннего букета неопределимого состава. Пробивался лишь тонкий аромат ландыша. И завесой таких слов, половина которых была почти не слышна. Но он и не старался вникнуть в их смысл. Он вслушивался в тембр её голоса, приятно вплетающийся в общий шум за столом: несдержанные и несдерживаемые разговоры, стук посуды и вилок, бульканье жидкостей, шуршание платьев и салфеток. Леран видел, что Барт чувствует себя свободно и комфортно, он видел его таким впервые после несчастья, и вся сомнительная по его оценке затея стоила одного этого.
Блейк говорил почти непрерывно, обращаясь то к одному, то к другому, то ко всем сразу. Вот он повернулся к Лерану:
— Друг мой, не устаю восхищаться. У меня к тебе столько вопросов! Такого за столом я ещё не видел. А опыт мой в делах питейных не меньший, чем у Эриксона. Ведь наша профессия… Иначе нельзя, можно с тоски помереть.
— Что же вам странно? — спросил Леран, не понимая, чем вызвал недоумение Блейка.
— Который раз за вечер… Вижу: в твоих глазах алкогольный туман, речь соответственная, движения… Всё так, как положено принявшему двести-триста граммов. А через минуту смотрю, — глаза трезвые, чистые, и всё такое… Как тебе удаётся?
