– Посадите обоих в одну клетку, – приказал сир Ален. – Волку развяжите лапы. Поставьте полную миску воды. Развяжите также и оборотня. Я хочу посмотреть, как эти твари поладят между собой.
Фриек тронула лошадь и незаметно уехала.
Она пробиралась сквозь чащу, все дальше от замка Морван, к побережью, и волчий запах становился слабее, а на сердце у нее делалось все тяжелее.
Мир здесь был безлюдным и дышал иначе. Вот пробежала лисица. Вот упала с дерева ветка. Вот взлетели стаей вороны. Фриек ехала и ехала, мех ее теплого плаща ласкал щеку и поспешно впитывал слезы, чтобы дочь Эрвана де Морвана, упаси Боже, не заметила, что плачет.
И вот видит Фриек перед собою стонущий сугроб.
К тому времени к Фриек уже вернулась ее изначальная черствость, и пробраться к ее душе какому-то стонущему сугробу было никак не возможно. Однако, не отличаясь мягкосердечием, Фриек с лихвой возмещала это любопытством. Потому она приблизилась к сугробу и спросила:
– Ты почему ведешь себя не так, как подобает хорошо воспитанному сугробу? Что это за сетования и слезы? Погоди, пока настанет весна, тогда и плачь, а сейчас, пока зима в разгаре, лежи-ка ты себе тихо и обрастай пушистыми боками. Вот что я тебе скажу! А ты что мне скажешь на это?
Сугроб пошевелился, и из него показалась рука, тонкая и красивая молодая рука, только голая и какая-то синяя. Фриек, впрочем, сразу узнала эту руку и вскричала:
– Сестрица Секста! Как же вышло, что ты превратилась в снежный сугроб? И где остальные части твоего тела?
Рука пошевелила пальцами и поникла. Тогда Фриек, хотя ей этого и не хотелось, спрыгнула с лошади, подошла к сугробу и раскопала его. Внутри обнаружились и остальные составляющие части Сексты, младшей дочери сира Алена из Мезлоана. Глаза ее уставились на Фриек, обметанные морозом губы затряслись, подбородок заходил ходуном, а из дырочек для дыхания протянулись две светлые дорожки застывших соплей. Волосы растрепались и обросли сосульками, да и все прочее находилось в столь же плачевном состоянии.
– Вот это да! – воскликнула Фриек. – Давно не видела я ничего подобного!
А Секста лишь тряслась и пыталась глядеть на сестру с мольбой, но вместо этого закатывала глаза и заваливалась в обморочный сон.
Тогда Фриек сняла с себя теплый плащ и хорошенько закутала Сексту, затем усадила ее на лошадь и сама села в седло. Одной рукой она придерживала сестру, и так они поехали обратно в замок Морван. По пути Фриек то и дело хлопала Сексту по щекам или дергала ее за уши, проверяя, не замерзла ли она насмерть.
