– Сир Ален вернул себе зрение? – сказала Фриек. – Вот так дела! Сердечно рада за него, хотя никогда прежде его не видывала. Говорили, будто он добрый рыцарь и что граф Жан любил его за храбрость.
– Так и есть, – нахмурился Гале. – Твоя мать приказала отвести тебя в монастырь и отдать там в приют, при условии, что ты никому не скажешь своего имени. Но не верится мне, чтобы девушка твоего происхождения в состоянии всю жизнь молчать о том, кто ее мать. Ведь там, в монастыре, тебя станут называть ублюдком и заставят чистить котлы, а то и попытаются выдать замуж за какого-нибудь урода. Нет, ты не смолчишь, и рано или поздно весть дойдет до моего господина, а такого я допустить не могу.
– Что же ты намерен делать, Гале? – спросила Фри-ек, переступая с ноги на ногу. – Говори скорее, я устала и спать хочу.
– Ты держишься как воин, Фриек, и я скажу тебе правду, – ответил Гале. – Я намерен убить тебя и закопать твое тело здесь, в лесу. Тебя никто не найдет, и правда никогда не станет известной.
– Что ж, – помолчав, сказала Фриек, – это поволчьи, то есть – честно. Я благодарна тебе за то, что не стал щадить меня глупой ложью.
Тогда он взял ее за волосы и отогнул ее голову назад, а правую руку с ножом занес над ее горлом.
А Фриек не опускала глаз и просто ждала.
Волк появился сначала в виде огромной тени, которая скользнула по стволам деревьев, потом вдруг рухнула на траву и наконец сжалась, втянулась в волчье тело, – и вот уже зверь взмыл в воздух и ударом обеих передних лап опрокинул Гале на траву. Еще мгновение – и Гале захлебнулся собственной кровью. Пальцы его крепко сжимали рукоять ножа, а волк стоял над его телом, широко расставив лапы, и торопливо вырывал куски плоти. Вся морда у него была окровавлена, хвост трясся, и он тихо, удовлетворенно рычал.
Фриек же села на корточки, разжала пальцы Гале и вынула нож. А потом устроилась рядом с телом, поджав под себя ноги, и смотрела, как волк насыщается.
Волк окончил трапезу, растянулся на траве и положил морду между лапами. Девочка подобралась поближе к нему и легла, прижимаясь к теплому волчьему боку.
Утром волк сказал ей:
– Тебе придется выкопать могилу. Сумеешь?
Фриек показала нож.
– Я сниму дерн, а потом разрою землю.
– Я помогу, – обещал волк.
И вдвоем они вырыли яму, в которую погрузили то, что осталось от Верного Гале.
– Что же дальше? – спросила Фриек. – Я не могу вернуться домой. Мать твердо решила от меня избавиться, и если она узнает, что я осталась жива, то повторит попытку. Не можем же мы съедать всех слуг сира Алена де Мезлоана, одного за другим! Эдак он вовсе останется без прислуги, а мне бы этого вовсе не хотелось – говорят, он хороший человек.
