– Родиться без изъяна – не порок, – сказал Гале.
– Беда не в том, что у Фриек нет изъяна, а в том, что у остальных дочерей сира Алена он имеется, – сказала дама Азенор. – И как бы он не заподозрил меня в неверности.
Гале пожал плечами:
– Я служу не вам, а ему, и мне безразлично, что случится с вами, если мой господин заподозрит вас в неверности.
– Разве он не будет сильно огорчен?
Гале поразмыслил и признал:
– Полагаю, да. Полагаю, лишняя дочь, да еще без изъяна, которую родила жена с изъяном неведомо от кого, сильно огорчит моего господина.
– Наконец-то ты начал меня понимать, – с облегчением произнесла дама Азенор. – И поэтому сделай вот что. Слугам прикажи, чтобы молчали, да припугни их хорошенько, как ты умеешь, а от лишней дочери придется избавиться.
– Каким образом? – спросил Гале.
Дама Азенор расплакалась и раскричалась:
– Будто ты сам не знаешь?
– Мне известны десятки способов избавиться от человека, – ответил Верный Гале. – Назовите ваш способ.
– Клянусь Господом, умершим за весь род человеческий! – воскликнула дама Азенор. – Отведи ее в дальний монастырь и отдай там в приют. Она обучена грязной работе по дому – в монастыре охотно ее примут.
– Это следовало сделать давно, – предупредил Гале, – когда девочка была слишком мала, чтобы назвать имена своих родителей – или, по крайней мере, матери. Сейчас же она выдаст вас – рано или поздно слухи дойдут до моего господина, и он будет весьма огорчен. А этого не хочет никто из нас.
– Ты слышал мое приказание, – повторила дама Азе-нор. – Отделайся от Фриек, да так, чтобы… чтобы носу ее здесь никогда больше не было!
Верный Гале ухмыльнулся и вышел.
Фриек спала в сарае, расстелив себе соломы; под головой у нее было полено, укрывалась она конской попоной, а согревалась собственным дыханием.
Гале ударил ее сапогом в бок.
– Вставай!
Фриек вскочила, как зверек, и метнулась в сторону, но Гале поймал ее за руку.
– Идем.
– Куда?
– Не вздумай убегать, – предупредил он.
– Это уж как мне захочется, – дерзко ответила Фриек.
Он потащил ее за собой. Они вышли из ворот, миновали поле, луг, углубились в чащу леса, и тут Гале запалил факел.
– Ты не видишь в темноте? – спросила Фриек.
– Не вижу, – ответил он. – Идем.
Они шли и шли, лес вокруг становился все гуще, но девочка не выказывала никаких признаков страха.
Наконец Гале остановился, воткнул факел в землю и, взяв Фриек за плечи, развернул ее к себе.
– А теперь выслушай меня, выслушай хорошенько. Все говорят, что ты лишняя, и так оно и есть. Раньше тебя терпели в доме, потому что господин мой был далеко и твое появление на свет не могло огорчить его: чего не знаешь, то тебя и не печалит. Но сейчас он возвращается, и при том прозревший. Будь он еще слеп, тебя можно было бы от него спрятать. Но ты похожа на свою мать – если бы у нее был нос, – и он сразу догадается, кто та, что произвела тебя на свет.
