– Теперь вы молодец хоть куда, как и бывало прежде.
– Сверху я вашей милостью выгляжу красиво, – согласился сир Эрван, – зато второй своей половиной весьма непристоен и подобен сатиру.
Граф Жан отошел на пару шагов, посмотрел на сира Эр-вана, уже довольно твердо стоявшего на ногах, и вынужден был признать:
– Да, сир, пожалуй, вы правы: нижнюю вашу часть также необходимо прикрыть. Покуда оставались вы волком, в том не было необходимости, потому я об этом и не позаботился заранее. Но сейчас я ясно вижу свою ошибку.
С этими словами он снял с себя плащ и закутал сира Эрвана, а затем помог ему сесть на лошадь и повез к своим рыцарям, которые, судя по крикам, уже убили кабана.
* * *
Сир Эрван рассказал о том, как постигло его внезапное безумие, когда открылась неверность прекрасной Азенор. Вид этой женщины, по его словам, был ему настолько противен, что он бежал в леса и скитался там в поисках вчерашнего дня, когда он пребывал в счастливом неведении и заключал даму Азенор в свои объятия, не замечая на ее теле следов чужих рук. Ибо таково коварство женщины, что ничьи прикосновения внешне их не пятнают, и порочная женщина может выглядеть чистой. Однако, если бы каждый мужчина, который дотрагивался до ее тела, мог оставлять на ней отпечаток, и при том особого цвета, то дама Азенор оказалась бы пестрой с головы до ног. А о пестром звере достоверно известно, что он весьма вероломен.
От всех этих мыслей впал сир Эрван в беспамятство и жил у одного углежога в его хижине и кормился охотой и также кормил углежога. Но граф Жан отыскал верного своего вассала под толстым слоем грязи и свалявшихся волос и, обнаружив эту пропажу, возрадовался и позвал сира Эрвана громким голосом. И услышав этот голос, сир Эрван как будто пробудился от ужасного сна и выбрался на волю из тенет своего безумия. А когда он узнал о том, что волк откусил нос у дамы Азенор, остатки былого помешательства рассеялись, точно туман. Потому что ничто так не способствует ясности рассудка, как восстановление справедливости.
– Желаете ли снова взять в жены эту даму? – спросил граф Жан.
Сир Эрван побледнел, потому что он все еще немного любил даму Азенор и действительно желал вернуть былые дни. Но в нынешнем своем состоянии она была ему отвратительна. И потому он сказал «нет» и прибавил, чтобы ее отдали в жены какому-нибудь слепому рыцарю, не слишком молодому и такому, которому безразлично, насколько пестра в отношении добродетели его супруга.
