На это заявления у Мэри выражения лица стало, как прокислое молоко, а глаза Итана смотрели на меня словно ястреб. Словно дежавю, почти слышала, как его зубы скрипят.
– Простите мою забывчивость, – быстро сменила тему. – забыла вас поздравить с прибавлением в семье.
Их лица сразу приняли мрачное вырождения:
– К сожалению нет. – слишком грустно, слишком наигранно сказала Мэри. – Мы его потеряли.
Да ещё и носом пошмыгала для убедительности. Как сказал бы, Станиславский. "Не верю!"
Я провела столько переговоров, за свои сорок лет, что не счесть. Не была бы я генеральным директором, многомиллионной компании. Если бы не могла разглядеть таких, как она. И ложь вижу за версту.
– Мне жаль. – есть же в мире справедливость.
Я осталась без мужа. Хотя он меня и не любил, но приобрела, столь же ценное взамен. А она потеряла ребёнка, но осталась с мужем.
Как все равноценно в этой вселенной. Этому можно только поразиться и восхитится. Было жаль…
Хотя кого я обманываю. Мне не жаль, не капельки. Такие, как она детей, не заслуживают.
Я обернулась в Оливии и впала в ступор на первые пять секунд. Она была беременна! И на приличном сроке. Я – идиотка, как я не могла, не заметить.
– Я прошу прошение, – обернулась к хозяевам дома. – вы не будете против, если мы вас покинем.
– Нет, – словно лис, улыбнулся граф Хантингтон, что навело меня на странные мысли. – но я ещё надеюсь, что вы найдёте время на то чтобы, подробнее рассказать о том, как вам удалось за столь короткое время увеличить продажи овечьей шерсти.
Его речь отметил каждый мужчина, который стоял неподалёку, вот охотников за моими деньгами мне сейчас были не нужны.
Первые два часа провела с Оливией, пока её не забрал муж, который по всей видимости очень её любил. Как бы фантастики это не звучало.
А весь оставшийся вечер я провела в своё удовольствие: пила, танцевать, веселилась и безбожно флиртовала.
Хоть и ловила на себе жутко, недовольные взгляды Итана.
Итан.
Я – идиот, кретин и …
Кажется у меня закончились эпитеты, которыми я награждал себя уже два часа, пока сидел и пил у себя в кабинете.
Ведь нужно быть таким глупцом, чтобы так попасть. Влюбиться в жену. В бывшую. Он понял это, как только увидел вчера на празднике. И почему не понял этого раньше?
Она стала такой красивой за то время пока он её не видел. Будто расцвела. Неужели это заслуга, того таинственного джентльмена о котором она говорила.
Когда она танцевала вчера, ему хотелось подойти к ней забросить на плечо и увести от туда, как пещерному человеку. Такого он ещё не чувствовал, кажется это была – ревность. Хотелось придушить всякого, кто смотрел на неё, трогал её, улыбался ей. А когда она улыбалась в ответ ему хотелось сломать её прелестную шейку.
