Стоял необычайно теплый апрельский день. Термометр подскочил до отметки плюс тридцать градусов, народ по городу слонялся толпами, несмотря на рабочее время, вот я и поглядывала из окна, решая, где мне выйти, чтобы тоже пройтись.
И тут я увидела его, своего мужа. Он стоял на тротуаре с какой-то женщиной и заразительно хохотал, запрокинув голову назад. Женщина рядом с ним тоже смеялась, видно, рассказывала ему что-то. Но при этом, кажется, ещё больше её заводил Иванов хохот.
Если сказать, что я испытала шок, значит, ничего не сказать. Можно было бы процитировать старые любовные романы, вроде: земля разверзлась у неё под ногами.
Наверное, я не так бы удивлялась, увидев его обнимающимся и даже целующимся. Но хохочущим… этого я перенести не смогла. У меня вдруг голова заболела оттого, что я пыталась вспомнить, когда в последний раз видела, как муж хохочет. Может, как раз двадцать пять лет назад?
Я вышла из маршрутки напротив центрального сквера, нашла там самую дальнюю и свободную лавочку и с удовольствием принялась рыдать. Почему с удовольствием? Потому, что за последние двадцать пять лет я, кажется, ни разу не плакала. По крайней мере, я этого не помнила. Если и всплакнула, то уж не до рыданий. Да и какой повод мог случиться у меня для слёз?
Странно, но после этого надрывного плача я почувствовала облегчение. Как будто в очередной раз за последние дни сбросила с души очередной камень. Я и не знала, что у меня их так много. Просто сад камней, да и только.
А потом я стала рассуждать. Это уже входило у меня в привычку. Люди, которые живут рядом с нами – я имею в виду близких людей – и нас не любят, делают плохо не только нам, но и самим себе. Или в свете недавно увиденного, не только самим себе, но и нам. Потому стоит ли продолжать отношения, которые ничего хорошего никому не дают?
Однако в чём же я пытаюсь обвинить своего мужа? В том, что он меня не любит? А я его? Столько лет живя с ним бок о бок, выходит, я отучила его от самых простых эмоций: например, хохотать во весь голос… Мне казалось, что застань я его в постели с этой самой женщиной, мне бы не было так обидно… Ну, это конечно чересчур. Дался мне его хохот!
– У вас что-то случилось, я могу вам помочь? – спросил меня идущий мимо незнакомый мужчина.
– Никто не может обидеть человека сильнее, чем он сам, – сказала я, поднимаясь со скамейки. – Украла у себя полжизни.
– Смело, – он испытующе посмотрел мне в глаза. – Но зато вам есть, чем себя успокоить: полжизни всё-таки осталось, не так ли?
