– Это становится интересным. – Он в задумчивости побарабанил по рулю. – А с теми, из «форда», как встретились? Только без сказок про бескорыстие.
– Они следили за моим домом. В бинокль. Я это заметила, ну и подошла…
– И страшно гордились своей храбростью, глупая девчонка!
Его слова прозвучали не осуждающе, а с некоторой ноткой сожаления: мол, к таким бы порывам, да ещё умную голову. Может, он так и не думал, но от привычки домысливать за других я, наверное, никогда не избавлюсь.
Фёдор Михайлович взял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал. В губы. Моя душа с разбегу рванулась к нему, но он уже отпустил меня, чтобы завести машину. И сказал, глядя перед собой:
– Прощения не прошу, вынужден торопиться… – Он ещё некоторое время помолчал, ожидая, видимо, с моей стороны бурного негодования, но не дождался и опять заговорил подчёркнуто деловым тоном: – Пора ехать. Бойковские ребята небось уже заждались.
Я едва сдержала разочарованный вздох. Как пишут в романах, мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился бесконечно… Но тот, с кем я хотела бы его разделить, опять нацепил на себя ледяную невозмутимость. Как броню. Не знаю, как такая защита у них называется.
– Зачем вы это сделали?
– Поцеловал? А вы против?
Я не ожидала, что он в лоб, без обиняков спросит, и смешалась. В который раз я убеждаюсь в том, что люди внешне бесстрастные могут полыхать такими эмоциями. Куда там нам, внешне раскованным. С трудом я взяла себя в руки.
– Не против. Но хотелось бы понять, что это было? Порыв благодарности, снисхождения или горячей симпатии?
– Нормально! – Он скосил на меня глаз. – А у вас это защита или нападение?
– Нападение!
– Не задирайтесь, Лариса Сергеевна. Лучше предложите мне перейти на ты.
– Разве вы пьёте за рулем?
– Не понял, какая тут связь?
– Я думала, мы тут же выпьём на брудершафт.
– Всё ясно, вам понравилось целоваться.
– А вам нет?
– Сдаюсь! – Он поднял вверх обе руки на полной скорости, ничуть не заботясь о руле, и я поневоле вздрогнула, подумав, что мужчины независимо от профессии и возраста часто ведут себя как дети. К тому же коварный майор, оказывается, при этом наблюдал за моей реакцией. Ждал испуга, истерики? Тоже, нашёл подопытного кролика!
– Не надейтесь, истерики не будет!
А он в ответ на мою реплику довольно рассмеялся.
Мы остановились возле тёткиного, вернее, теперь уже моего, а если ещё вернее, далматовского дома. Я с опозданием вспомнила о Федьке. Целыми днями разъезжаю на чужих машинах, совсем забыв о своём мальчике! Оставила его под навесом: ни тебе гаража, ни хорошего забора, заходи и заводи, кто хочет! Я подошла и погладила его капот: извини, дорогой!
