«Уж если считать таковой твою невесту!..» – мысленно усмехнулся Тредиаковский, но внешне не показал никаких чувств, только согласно кивнул.
– …вряд ли сможете отделить правду от вымысла, но и рассказанного вам кем-то вполне хватит, чтобы заподозрить в случившемся историю самого низменного характера. Я угадал?
– Угадали, – снова кивнул Григорий. – Хотите сказать, на самом деле все было не так?
Он нарочно дразнил Разумовского многозначительными недомолвками, всеми средствами подталкивая его к откровенности, и ждал, когда наступит такой момент. Как ни уговаривал себя Григорий относиться к графу снисходительно, в глубине души он определил его как человека не слишком порядочного и считал, что фортуна проявила к Соне благосклонность, избавив ее от этого сомнительного человека.
– Как ни странно это прозвучит, – между тем начал рассказывать Леонид, представленный также и барону де Кастру, правда, тот не знал, что граф имеет к княжне Астаховой самое непосредственное отношение, а Тредиаковский вовсе не собирался его в том просвещать, – я приехал во Францию в поисках своей исчезнувшей невесты. О, моя сентиментальная история могла бы исторгнуть слезы у иного романиста и подвигнуть его на создание моего жизнеописания. Подумать только, прожив на белом свете три десятка лет и не будучи всерьез увлечен ни одной женщиной, я чуть было не женился на девушке из богатой семьи, имел бы удачную карьеру – я военный, – если бы не встретил другую – необыкновенную девушку, которую полюбил всем сердцем.
– Начало повествования обнадеживающее, – проговорил барон.
– …С княжной мы встретились незадолго до моей объявленной свадьбы с Дашей. Так звали мою тогдашнюю невесту.
Поскольку Тредиаковский эту историю хорошо знал из рассказа Сони, наверное, он не смог изобразить на лице должного внимания, что весьма смутило Леонида.
– Не слишком ли подробно я рассказываю? – прервал он себя, обращаясь к сидящим с ним за столом мужчинам.
Тредиаковский ничего не сказал – он догадывался, о чем пойдет речь, а у барона де Кастр загорелись глаза от предвкушения тайны, которая откроется ему. Он даже поторопил Разумовского:
– Пожалуйста, граф, я чувствую, что ваша история захватит наше воображение. Именно поэтому в ней интересны всякие мелочи, или, как вы говорите, подробности.
– Извольте. Я рад встретить сочувствие в людях незнакомых. Как ни странно, мне легче рассказывать о случившемся вам, чем людям близким… Судьба за что-то наказала меня. Лишила осознания исключительности моей встречи с этой молодой женщиной. Лишь спустя некоторое время я понял, как много потеряю в жизни, если её не найду…
