Покачиваясь в карете с сидящей напротив нее герцогиней, Соня старалась привести в порядок свои мысли, чтобы представить на суд королевы более-менее стройный рассказ, а не бессвязный лепет…
Когда же перед ними открылся Трианон, как она себя ни готовила, первые впечатления Софья воспринимала будто сквозь туман. Она видела гвардейцев у входа во дворец, но, сколько их было, не могла бы сказать.
Не запомнила она и количество переходов, дверей. Кто-то идущий навстречу кланялся. Скорее не ей, а герцогине, но княжна на всякий случай тоже раскланивалась со всеми.
Впрочем, она отметила спокойное величие Трианона без утомительной, на взгляд Сони, подавляющей роскоши.
Здесь всё было подчеркнуто просто, что нравилось Соне куда больше помпезности Версаля, ибо эта простота отличалась особым изяществом.
Королева была величественно прекрасна. Впоследствии Соня поняла, что немалую роль в этом первом впечатлении играла вычурная прическа, украшенная бриллиантами, расшитое золотом и драгоценными камнями платье, которое, должно быть, немало весило, а уж стоило столько, что одна попытка осмыслить это захватывала дух, но Мария-Антуанетта всё равно двигалась с легкой природной грацией.
Но больше всего запал в душу Софье взгляд королевы. Временами лихорадочно-отрешенный, временами царственно-холодный, но иногда откуда-то изнутри на нее вдруг лукаво взглядывала веселая, жизнерадостная девушка.
Эта молодая женщина – княжна знала, что Мария-Антуанетта всего на пять лет старше ее, – даже в своем дворце жила словно не своей жизнью, а выполняла обязанности, которые были ей в тягость.
Соня склонилась в глубоком реверансе перед властительницей Франции.
– Здравствуйте, душечка, – улыбнулась королева и приказала ей сесть на диван рядом с нею, чем повергла княжну в изумление и трепет. – Давайте обойдёмся без церемоний. Мне бы хотелось побеседовать с вами в дружеской обстановке. Надеюсь, Иоланда сумела расположить вас к себе – дети её очень любят, – так что никто не помешает нам провести время в задушевной беседе. Я распорядилась подать сладости – все юные девушки любят сладкое, не так ли?
Она мило улыбнулась Соне. Та смутилась.
– Пожалуй, я уже не очень юна. В Петербурге меня называли старой девой…
– Какая глупость! – всплеснула руками королева. – Не верьте, моя дорогая, вы ничуть не похожи на старых дев, невыносимо скучных и пресных.
Слуга внёс поднос со сладостями и всевозможными напитками.
– Садимся поудобнее, – хлопнула в ладоши Мария-Антуанетта. – Ничто не должно нам мешать или стеснять. Рассказ княжны наверняка увлекателен…
