Даже капитан со старпомом интересовались.
– Неужели, и правда о нашем долголетии печёшься?
– Правда, – утверждала она.
Не станешь же говорить, что таким образом судовой врач отрабатывала свой хлеб – чтобы не есть его даром.
По утрам у неё– с подачи самой Анастасии – набралась небольшая группа энтузиастов – бегали по палубе три километра.Восьмёрками. Сначала возле одного трюма, потом возле другого. Анастасия бегала вместе со всеми и засекала время своим секундомером.
Вот, пожалуй, и все её врачебные дела.
Иной раз на мостике появлялась Лера, – прав был старпом, всякий раз в отсутствие капитана, приносила на подносе кофе вахтенному. Сперва взгляд буфетчицы на врача был настороженным, а потом она решила, что Анастасия вняла совету и обхаживает старшего помощника. Стала заговорщически ей улыбаться.
В целом ей нравился моральный климат в коллективе. Пока однажды она случайно не подслушала один разговор. Мужчины и женщины. Женщин, слава богу, на судне было немного, так что она узнала голос Маши. А вот, кто был мужчина, Настя не поняла. Мужчина говорил негромко, почти шёпотом, к тому же нотки в его голосе были просительные. А Мария – что возьмешь, с этих молодых девчонок! Она упорно не хотела снисходить к мужской просьбе. Как будто над мужчиной издевалась.
– Что я тебе должна пообещать? – она возвышала голос. – Я тебе ничего не должна!
– Но ты же… Ты же говорила, что я тебе нравлюсь! – тоже возвышал голос мужчина.
Кто это был, Настя не понимала. Она ведь пока не общалась со всем экипажем. И не все к ней ходили, хотя она настойчиво приглашала. Шутила, как обычно, что по-настоящему здоровых людей нет, есть недообследованные. Моряки ей не верили. Что поделаешь, мало кто из мужчин верит в профилактику. Перед рейсом были у врача? Были! Ничего этакого врач не нашёл? Не нашёл!
– Значит, вот как ты решила, – говорил мужчина. – Я думал, ты гордая, а ты за ним бегаешь, как собачонка. Не любит он тебя!
– Любит, не любит, – посмеивалась Маша, но чувствовалось, разговор её задевал. – Достаточно того, что я его люблю. Как говорится, за нас двоих…
Потом разговор будто стал к ней приближаться, и Наста побоялась, что её тут застукают, подслушивающей, и взяв в руки босоножки, независимо пошлёпала по палубе в другую сторону. В конце концов, не обязательно, что девчонка должна любить всех, кто любит её… В остальном-то. В остальном, как говорится, нареканий нет.
А потом всё круто изменилось. В один момент. Настолько, что Анастасия уже с тоской вспоминала дни безмятежного времяпровождения и всеобщего благоденствия в привычной атмосфере дружбы и работы.
