Антон был шапошником, Тимка – его учеником-подмастерьем. За харчи и жильё. Впрочем, сам он не жаловался и наоборот, добросовестно стараясь освоить профессию полностью, уже вполне успешно исполнял и обязанности завхоза.
Тимка не был избалован заботой и платил за доброе отношение хозяина искренней привязанностью, стесняясь, однако, таковой и тщательно скрывая за напускной грубоватостью.
Впрочем, и отношение Антона к ученику трудно было назвать просто деловым. Сын шапошника уже лет пять, как женился и жил отдельно. Освободившееся в сердце Антона место медленно и верно завоёвывалось Тимкой. Не задумываясь об этом, шапошник потихоньку стал относиться к подмастерью как к сыну.
Впрочем, тут, похоже, был тот случай, когда сближению способствовало ещё и то, что разнополярные заряды притягиваются. Антон был по характеру тихим, робким и нахрапистая грубость быстро загоняла его в ступор. Он бледнел, начинал часто-часто моргать и не знал – что отвечать.
Тимка был побойчее и за словом в карман не лез. Что уже помогло в нескольких случаях осадить не в меру нахальных клиентов. Да и решения шапошник порой принимал под давлением доводов ученика. Вот и сейчас он задумался.
– Значит, думаешь, докупать надо идти?
– Что тут думать – надо, хозяин. Вот только если по мелочам – куда ни шло, а как всё покупать – денег расходных у нас маловато. Может, по заказчикам сначала сходить – кто не рассчитался?
– Кхм! Ну ладно, сейчас оденусь, схожу.
– Ну да! Сходит он! Да вас сразу облапошат … или разжалобят. Вместе пойдём.
– Кхм! Ну, давай … оденься, гляди, теплее. Морозит.
Но напрасно ходили они по домам и поднимались по лестницам. На просьбы отворить двери и заплатить долги в ответ слышались только ругательства. В городе на магистральных улицах встречались мародёры и грабители, которые без сожаления снимали с горожан верхнюю одежду. Шапошников тоже, видимо, принимали за мошенников и не решались отворять двери.
Усталые и огорчённые, Антон с учеником повернули из переулков снова на Невский проспект. Было морозно, но людей на проспекте хватало. Торговали всякой всячиной, и торговля шла довольно бойко.
Понятное дело – магазины Невского не работали, зато галантерейные товары и игрушки разрешалось продавать с лотков прямо на тротуарах.
На одном из лотков Антон увидел явно иностранного производства куклу, очень красивую, в ярком платьице. Подарить внученьке. То-то обрадовалась бы.
Но не по деньгам. Хотя, может, сторговаться удастся?
