– Где Арье? – закричал он вместо приветствия.
Я подтолкнул Урхо и продемонстрировал себя толстяку. К нему, с той стороны Зеркала, присоединился Виктор и еще двое инженеров. И по эту и по ту сторону все знали иврит и все, затаив дыхание, слушали мой короткий рассказ о птерозаврах, жрецах, отряде Нандора и о трагедии Усть-Трубичей. Рассказал я и планах Шарканчи.
– "Окончательно решение", говоришь? – задумчиво произнес Рои – Это уже было. Нам ли не знать, уж очень знакомо звучит.
Впервые увидевшие Рои, его рыхлую бесформенную фигуру и крошки от бесчисленных сэндвичей на его штанах, как правило не воспринимали толстяка всерьез. Но я-то знал его два года и не раз замечал, что насмешливый и циничный теоретик умеет, когда надо, быть серьезным и деловым практиком. Ни Леший, ни Веда не знали о чем он говорит, но промолчали, вероятно интуитивно почувствовав о чем шла речь. Вообще-то, Рои был не совсем точен, ведь здесь в IX-м веке еще не созвали Ванзейскую конференцию. Но, если верить Веде, все то, что было и все то, что будет равным образом существовали где-то там на оси времени, не канули в прошлое навеки и не маячили лишь неясной вероятностью будущего. Там были печи Аушвица, Бабий Яр и Варшавское гетто, но были там и разрушение Храма, падение Масады и изгнание. Прошлое перемешалось с будущим в единое нечто, для которого не было подходящего слова. Рои, вероятно, назвал бы это "пространственно-временным континуумом" или тому подобной бредятиной, не вносящей никакой ясности.
Интересно, чем досадили жрецам Хадура славяне? С евреями все как раз было понятно, до омерзения понятно. Ведь именно евреи ввели в обиход первые ростки индивидуализма. О, это был совершенно иной и еще не изведанный подход к жизни, когда каждый принимает на себя личную ответственность за все вокруг и становится партнером Всевышнего по обустройству Мироздания. Как это было непривычно: почувствовать самого себя творцом, как это было странно и как нелегко. А ведь раньше все было так легко и просто. Надо было всего лишь быть покорным воле всемогущих богов, высказанной тебе повелениями фараонов, царей, диктаторов и секретарей обкомов. И жизнь была легка и бездумна, как мимолетный сон. Зачем же эти суетливые евреи заставляют напрягать мозги и думать о том, что неподвластно человеку? Как это непривычно – думать, и как это увлекает. И как это не нравится власть имущим, почувствовавшим угрозу своей власти, дарованной им богами. Поэтому не удивительно, что на наш народ ополчились всевозможные императоры, рейхсфюреры, кардиналы, аятоллы и комсомольские активисты. Но почему славяне? Неужели и у них появились идеи, угрожающие власть имущим? Или тут иное?
