Дорожка не прервалась пологом и мы продолжали идти гуськом по узкой красной тропе, хотя по обе стороны от дорожки нас приветливо приглашали ступить на них бесчисленные звериные шкуры. В дальнем конце огромной юрты сидели двое. Они восседали на красных коврах, а у них за спинами были натянуты тщательно обработанные конские шкуры ворсом наружу. Эти два полога, вороной и иссиня белый явно что-то символизировали. За каждым из двух пологов был воткнут шест с бунчуком: хвост вороного коня над белой шкурой и белый хвост над черной. Наверное это должно было символизировать единство двух соправителей: гражданского – "кендю" и военного – "дьюлы". Все это мне успел объяснить перед аудиенцией Менахем, гордо подчеркивая то, что идею двойного правления венгры заимствовали у хазар. Но у последних это уже был пройденный этап и теперь их Беньямин носил двойной титул – “каган-бек”.
Оба соправителя сидели на низких скамеечках под своей шкурно-хвостовой символикой и смотрели на нас, но смотрели по разному. Правитель-"кендю" смотрел бесстрастно как Будда, устремив свой неподвижный взгляд в какую-то воображаемую точку перед собой. На нас он не обратил ни малейшего внимания, надвинув брови на прищуренные глаза. Воевода "дьюла", напротив, постреливал живыми карими глазами во все стороны, сканирую нашу компанию и периодически загадочно улыбаясь. Исаак поклонился в пояс вначале правителю, потом воеводе, и мы последовали его примеру. Радхониты, разумеется, пришли не с пустыми руками. Они положили к ногам обоих соправителей два богатых кафтана франкской работы и две серебряных цепи с медальонами. Подарки Исаак дипломатично оставил посередине между соправителями. Нам предложили сесть напротив прямо на шкуры. Мы сели на согнутые колени и у меня сразу заломило икры от непривычной позы. Оба соправителя несколько возвышались над нами на своих скамеечках, но не довлели и обстановка выглядела вполне демократичной для средневековья. Слуги принесли всем чаши с кислым молоком и кубки с вином. Кумыс, судя по всему, был сакральным напитком, потому что первым его пригубил "кендю", потом "дьюла" и, наконец, мы. К вину венгры отнеслись с меньшим пафосом и пили его без церемоний, как и мы. Это было белое полусладкое вино, может быть прообраз "Токая". Но тут я вспомнил, что мадьяры пока еще скотоводы и догадался, что вино хазарское.
Наконец, церемонии закончились и начался главный разговор.
– Мы, я и “дьюла” Альмош, всегда рады торговым людям – начал Курсан на иврите – От сочной травы жиреют стада, а от торговли – державы.
