– Дело в том, что эта история с Халевом…
– Пусть бы все духи ада побрали этого Халева, что, как я полагаю, вскоре и должно случиться!
– Вот этого-то именно и не должно случиться! – сказала Мириам. – Мы сошлись здесь для того, чтобы поговорить о Халеве! Скажи мне, господин Марк, что ты узнал о нем?
Марк рассказал, что нашлись свидетели из окрестных жителей, которые видели сам факт убийства, и заявил, что его долг – арестовать Халева.
Мириам же просила пощадить его. Но римлянин ревниво заметил, что он видит, как Халев любит Мириам, и спросил, не отвечает ли она взаимностью. Мириам пылко запротестовала против такого предположения, и обрадованный сотник уступил ее мольбам.
Как ни прислушивался Халев, но он не расслышал ни слова. До него доносился только смутный шепот двух голосов. Но зато ни один жест, ни одно движение обоих не укрылось от его ревнивого взгляда. Нет сомнения, он присутствовал при страстном свидании влюбленных. Ему казалось, что сердце разорвется в груди его от ревнивой злобы; он готов был сейчас же на месте убить его. Но чувство благоразумия и самосохранения все же взяло верх: он хотел убить, но не быть убитым! Если он убьет римлянина, Нехушта, эта старая кошка, подкупленная римским золотом, вонзит ему свой неизменный нож в спину! Тогда Мириам достанется кому-нибудь другому, а он не получит никакого удовлетворения. Так рассуждал Халев, не спуская глаз с освещенной луной площадки сада.
Вот они расстались, и Мириам, не оглядываясь, исчезла в дверях дома. Марк, точно в полусне, прошел мимо еврея так близко, что чуть не коснулся его. Только Нехушта оставалась неподвижно на том месте, где стояла, в глубоком раздумье. Халев, крадучись, последовал за Марком, скрываясь в тени деревьев. В десяти шагах от калитки сада была в стене другая калитка, ведущая в сад странноприимного дома. Когда сотник обернулся, чтобы запереть за собой калитку, перед ним, точно из-под земли, выросла человеческая фигура.
– Кто ты? – спросил римлянин, отступив на шаг, чтобы лучше разглядеть незнакомца.
Халев между тем переступил через порог калитки и запер ее за собой на засов.
– Я – Халев, сын Гиллиэля, и хочу говорить с тобой!
– Какое у тебя дело ко мне, Халев, сын Гиллиэля? – спросил Марк.
– Дело жизни и смерти, Марк, сын Эмилия!! Мы оба любим одну девушку. Я видел все! Двоим она принадлежать не может, а я рассчитываю, что со временем она должна стать моей, если только мой глаз и рука не изменят мне. Из этого, полагаю, ясно, что один из нас должен умереть сегодня!
