Девчонка нырнула за печь и вынырнула с обратной стороны уже с подносом в руках. На подносе были чарка, солонка с солью и калач. Девчонка плыла к тиуну будто и земли не касаясь, прямо над подносом нестерпимо горели синим огнем ее неподвижные огромные глаза. Олтух ухватил дрожащей рукой чарку, опрокинул в горло и судорожно глотнул. Зеленое было лютой крепости, аж закашлялся тиун, аж слезы полились из глаз, а когда очухался, оклемался, то увидел с несказанным ужасом, что чарка, из коей пил он зеленое травное, и кою сжимал до сей поры в непослушной руке, чарка та была из чистого тончайшей византийской работы серебра, и солонка, и блюдо тоже из серебра, а глаза ведьминого отродья заполонили весь дом, не оторвать взгляда, глаз не отвести, серебро кажут, ну все, живым не уйти.
– Ну-ну, не пугайся так-то, не надо, – сказала Потвора, коли поладим, так и пойдешь себе, – а девчонка обошла тиуна со спины и уселась сбоку, впилась глазищами, маленькая, страшненькая, змея-змеей.
– Зачем я тебе? – хрипло спросил тиун, стараясь устроиться так, чтобы не видеть безжалостных девчонкиных глаз, но взгляд ее змеиный и с затылка жег, въедался в голову, путал мысли.
– Пришло время правду узнать в стольном граде о восприемнице Погоста старого Потворе. Кому служишь?
– Князю.
– Не пустословь. В тереме княжьем Мары хозяйничают, да и сама Морана Костлявая вот-вот косою зазвенит.
– Откуда знаешь? – изумился Олтух.
– Сорока на хвосте принесла. А на мой вопрос ты лучше по своей воле ответь.
Тиун молчал. Змееныш сказал скрипучим голосом:
– Баба, дай-кось мне спросить. Он у меня живо заговорит.
Олтух содрогнулся, а Потвора строго погрозила девке пальцем:
– Не встревай. Он нам в друзьях нужен.
– Княгине, – пробормотал Олтух торопливо. – Княгине служу.
– Это жаль, – раздумчиво сказала Потвора как бы себе самой. – Не тот ты человек, и сразу было видно, что не тот, лучше бы Бус, что ж это меч мой ему не глянулся? Ну да ладно, кто пришел, тот и послужит. А поведай-ка ты мне, милый, чью руку у вас там держит волхв верховный Любомир?
– Как тебе сказать… Примечают умные люди, что частый он гость в дворцовых покоях на княгининой половине, и не только днем, но я тебе ничего не говорил, это тебе тоже сорока принесла.
– Полагаешь, воспротивится воскняжению Брячеслава-княжича?
Олтух криво усмехнулся, пожал плечами.
– Ну, что же, это хорошо. То есть, хорошо, что ты мне не врешь. И что княжичу помощь нужна, это тоже хорошо. Кто ему эту помощь окажет, кроме меня?
