Угрозы Виттории применить свой alius красноречиво свидетельствовали о том, что она настроена серьезно. Она пользовалась подобными угрозами крайне редко, что в итоге и убедило Антреса прислушаться к ней.
– Мне нужно побыть одному, – негромко сказал Антрес, вставая из-за стола. Он не отправился в путь не потому что Виттория его убедила. Призрак и сам понимал, что если он отправится в дорогу сейчас, то она закончится где-нибудь у океана, где Антрес будет стоять и глядеть в уходящую в бесконечность даль. И единственным его желанием будет прыгнуть в соленые воды океана и плыть до тех пор, пока силы не оставят его.
Когда Виттория осталась одна, ее охватило отчаяние. Она глубоко вздохнула и закрыла лицо руками. Девушка была готова разрыдаться. Витта чувствовала, если она не поможет Антресу найти Мастера, их отношения обречены.
Впрочем кое о чем Виттория в разговоре с Антресом умолчала. Еще в Генуе она слышала об одном мореплавателе, который полагал, что до Индии легко можно доплыть через запад. Один из друзей Виттории тогда счел эту идею не рациональной и даже более – забавной. Тем не менее имя амбициозного мореплавателя, Кристобаля Колоно или, как его называли итальянцы, Кристофоро Коломбо запомнилось Виттории. Она еще не раз слышала от самых разных людей о Кристобале. Похоже, идея о западном пути в Индию не только не покинула его голову, а пустила в ней корни, сделав его буквально одержимым ей. Колоно искал помощи у самых разных людей: от богословов до придворных. Поговаривали, будто он даже был на аудиенции у самих Изабеллы и Фердинанда Испанских, однако дело с мертвой точки так и не сдвинулось.
Готовая ухватиться даже за самую тонкую и ненадежную ниточку, Виттория решила во что бы то ни стало отсыскать Кристобаля и обсудить с ним его мероприятие. Если его предложение действительно здраво, она обязательно поделится информацией с Антресом.
Квартирка, которую занимал Колоно, говорила о том, что ее арендодатель не богат. Она была тесной, темной и немного грязной. Кристобаль, уже седой, но все еще бодрый мужчина, метался по квартире, складывая вещи. Виттория постучалась в открытую дверь, давая Колону понять, что у него гость.
– Прошу прощения, – мило улыбнувшись, сказала она, переступая через порог. – Я полагаю, вы синьор Колоно?
Кристобаль обернулся. Роскошное платье и украшения нежданной гостьи красноречиво говорили о ее состоянии, а через чур яркие цвета наряда – о ее положении независимой женщины.
