– Снимай китель, – обращаясь к немцу, принял решение командир. Не расстёгивая, через голову, парень стащил с себя форму. Равнодушно протянул скомканную ткань капитану.
– Коли! – тихо прозвучала команда красноармейцам.
Умер Питер быстро. Хватило нескольких резких ударов штыками в спину, и распластавшееся на траве тело, перестав семенить ногами, с длинным выдохом – затихло.
Принялись за Алексея: кто, откуда, как попал в плен. Обрабатывал его капитан долго. По нескольку раз задавая одни и те же вопросы, пытался поймать на мелочах, несостыковках. Не получилось. Уже в конце допроса Лёшка вспомнил о документах. Достал из кармана, протянул командиру.
– Идиот! Раньше чего не показал?! Время на тебя трачу! – казалось, ещё сильнее разозлился капитан.
– Испугался я! Забыл. Вон вы поляка как, не задумываясь, закололи, – показав глазами на мёртвого Питера, решил не отступать от прежней версии Алексей.
– Соврал он тебе. Немец – это, – показывая пачку вынутых из кармана кителя бумаг, проронил капитан. – Да и ожоги у него свежие. Были…
Затем был краткий расспрос о лазарете: сколько человек охраняет, какое оружие, что осталось из медикаментов, много ли провизии… Последняя интересовала особо. Лёшка честно рассказал о двух дядьках-санитарах при одном карабине. Пустых палатках. Медицинских пробирках в деревянных ящиках. Нескольких коробках консервированной гороховой каши. Сухой колбасе и таком же сухом хлебе. Зря он о еде так подробно – похоже, это и стало причиной принятия решения о захвате санчасти.
Шли вдвоем – боец по имени Андрюха, напяливший поверх гимнастёрки китель покойного Питера, и Алексей, вооружённый зацепленной сзади за штаны лимонкой. Винтовка Андрея лежала на телеге, среди валежника. Была у них ещё одна граната – РГД и по топору в руках, но это скорее как реквизит – для полноты образа дровосеков. Сзади, прячась в нескошенной траве, согнувшись в три погибели, прикрываясь повозкой «лесорубов», насколько могли скрытно двигались остальные бойцы отряда.
Время подгадали удачно: вышли из леса, когда дорога на время опустела. Вдали виднелся хвост уходящего артиллерийского обоза. На подходе к лазарету увидели бродившего вокруг лагеря с карабином в руках Ганса. Вольфганг кашеварил у костра.
– Не дрейфь, Лёха! – начал перед предстоящим боем заводить себя и товарища Андрей. – Я их уже с десяток положил. Нормально всё будет – немцев кончим, провизией запасёмся, и поминай как звали.
– Они меня лечили, кормили, тошно мне убивать их будет. Не смогу я, – опустив голову в землю, пробормотал Лёшка.
