Увидев сомнение и робость на лицах подчинённых, и пока не струсили окончательно, громко, чтобы слышал противник внизу, приказал:
– Гранаты к бою!
Ручная граната Дьяконова может быть как наступательной, так и оборонительной. При обороне разлёт осколков происходит гораздо дальше, что достигается надеванием на корпус специальной рубашки, но ребята готовились наступать, а потому железные, с насечками, гранатные рубашки остались в окопах, но и так – получилось неплохо. Сработав в воздухе, воспламеняя запалы, оглушительно щёлкнули четыре детонатора. Мгновенно сзади – длинная пулемётная очередь: у Генки нервы не железные! Одновременно из балки в несколько глоток немецкое:
– Гранаден!
Разрывы, эти крики, оборвавшие и заглушившие щёлкнувшие в полёте запалы новых, несущих смерть гранат…
Наступило время пулемётов. Лёшкины цели находились наверху, а потому высовываться над краем балки у него необходимости не было. Дегтярёв уже был наведён на испуганно вскочивших от гранатных разрывов за спиной фашистских пулемётчиков. И снова – первая же очередь ослепила напрочь! Дальше коротко лупил уже больше наугад, сквозь яркие вспышки угадывая лишь срез балки с мельтешащими на его фоне тенями вражеских солдат. Рядом с огромным огненным факелом из ствола фыркал скорострельный немец, поливая свинцом распластавшихся на земле врагов. Целиться было необязательно – уж больно густо тел было внизу.
Патроны кончились, как всегда, неожиданно быстро. Одновременно «заглох» и немец за спиной: то ли лента у ребят закончилась, то ли перекосило её. Откинув в сторону опустевшую банку диска, ударом кулака сверху вогнал на её место последний снаряжённый блин. С облегчением заметил приближавшиеся по полю фигурки красноармейцев: пошли наши таки в атаку! Не растерялись!
Рядом с шипением упала граната на длинной ручке и, судя по звукам вокруг, она была не одна. На рефлексе – подскочил и, бросив пулемёт, щучкой нырнул в сторону дороги, прочь от опасности. Лёжа на земле, услышал первый разрыв. На карачках, быстро перебирая конечностями, добрался до кювета. Вжавшись в землю, притаился. Взрывов было много! Шипя горящими запалами, гранаты густо рвались среди так и оставшихся лежать бойцов его взвода. Разрывая, калеча три, неживых уже, молодых тела – торчащие над срезом оврага головы ребят стали легкими мишенями для пришедших в себя фашистов…
Поправил винтовку на спине. На улице заметно посерело. Решил бежать обратно, к батальонным окопам, по той же дуге, как и приползли. Навстречу Генка! Пулемёт на изготовку, глаза бешеные, от бедра очередь в Лёху. Свалился, откатился, заорал с матом! Поднял голову – Генка пулемёт опустил, сам присел. Снова встал на карачки и к нему:
