По ушам хлестанули два винтовочных выстрела. Мимо! Когда убегавшим «красным» до леса оставалось шагов двадцать, не больше, Вайс, приостановившись, дал короткую, прицельную очередь по мельтешащим впереди потным гимнастёркам…
…Оказывается, Сашка бегал лучше. Раньше Валька за другом таких способностей не замечал! Не было у Сани наклонностей к спорту! А сейчас несётся, словно ветер поймал, шагов на десять впереди. Сзади хлёстко щёлкнули выстрелы. Понимая, что его спина к врагу ближе, а потому предпочтительней, Валентин поднажал ещё. Затем Саня споткнулся. И в то же мгновенье протарахтела автоматная очередь! Пробегая мимо, помогая подняться, схватил лежащего товарища за руку – потянул. Удивившись Сашкиной тяжести, остановился. Перевернул друга на спину: огромное кровавое пятно вместо глаза. Пульсирующая прямо на Валькины галифе струя крови из страшной раны. Кровь из носа, ушей, безвольно открытого рта! Кровь везде – Сашка был мёртв…
…Прижав к гимнастёрке окровавленную голову убитого Вайсом друга, второй «советский» сидел спиной к подбежавшим жандармам. Услышав тяжёлое дыхание сзади, «красный» спокойно встал и поднял руки.
– Мой первый большевик! – хвастаясь, мотнул головой в сторону убитого красноармейца Вайс.
– Ты случайно попал! – зло, глядя на товарища, сплюнул на землю Эрих.
– Это не я случайно попал, это ты косоглазый, – чувствуя накатывающую при виде убитого им человека дрожь, пытался шутливо задираться с приятелем Вайс.
– Вайс? А давай я этого тоже убью?! Будет у нас по одному русскому на счету – всё честно! – Голос Эриха взволнованно задрожал. Карабин, уставившись стволом в грудь пленного, привычно упёрся в плечо хозяина.
– Ты сумасшедший, Эрих?! Он больше не бежит! Он сдался!
– Но бежал же? Значит, есть за ним грех! Может, он комиссар, а? Может, это они тех курьеров убили? Вайс, война скоро кончится! Где мне ещё доведётся убить русского? Что я расскажу братьям, папе?! Что служил регулировщиком в чёртовой жандармерии?!
– Хорошо, делай, как хочешь. Только быстро, – зажмурившись, сдался друг.
«Коммунист», слушая разговор товарищей, стоял спокойно, как бычок на заклании. И лишь в последний момент, увидев взгляд прицелившегося ему в грудь Эриха, заподозрил неладное, пытаясь что-то объяснить, шагнул навстречу своему палачу…
…Дед, получив плёткой по «морде» от офицера, хлюпал носом в сторонке. Толпа баб на площади быстро прибывала. Трое до нитки мокрых фашиста, не обращая внимания на своего командира, хохоча, продолжали обливаться водой, гоняя друг друга вокруг автобуса. Фельдфебель подошёл к успокоившемуся водителю; отвернувшись, о чём-то мирно беседовали, курили. Ребята рядом с Лёшкой испуганно «поскуливали».
