– Ну как, обошел своего соперника? Нияза этого?
– Нет, – покачал головой Заки. – Отстал от него безнадежно.
Удивился Ерофей, брови приподнял.
– А кокжаловских прихвостней не засчитали, что ли? Ты, наверное, на год вперед жертв настругал.
– Нет, конечно. На них ведь поручения не было. Это мой почин был.
– О, как. Жаль. А я думал…
– Плевать, Ерофей. Я был тупицей, когда соперничал в таком занятии. Главное, наша взяла.
Они рассмеялись, друг другу руки пожали.
– Когда уезжаешь, Заки?
– Скоро. Мальчишка просит остаться на свадьбе, но не могу. Получил послание. Ты за сыном торопишься?
– Конечно. Поэтому пришел к тебе, – и Ерофей выложил шкатулку на стол.
Поглядел Заки на ящичек, кивнул.
– Хорошо, уговорил. Отдам.
Поднялся Ерофей.
– Спасибо, Заки. Ну, бывай тогда.
И вышел из кибитки.
Постоял, вдохнул чистый воздух. Направился к кибитке Абдикена.
Как там Серке? Поди, оправился от ран уже.
Батыр и впрямь хорошо выглядел. Раны скрыты под просторной белой рубахой. Нога перевязана.
Улыбнулся, завидев гостя. Попытался приподняться.
Рядом Абдикен сидел. Его жена в чаши кумыс разливала.
– А, Ереке! – старейшина аула встал навстречу. – Что так рано вышел? Полежал бы еще.
Ерофей пожал ему руку. Подошел к Серке, тоже поздоровался.
– Нельзя мне лежать, Абеке. Ехать надо. Сын ждет.
– Наслышан уже, – кивнул старик. – Понимаю, дело неотложное. Не смеем задерживать. Да хранит тебя Аллах!
– Сегодня же поеду, – сказал Ерофей.
Серке глядел на него снизу вверх. Исхудал батыр, лицо вытянулось.
– Ты уж осторожнее там, Бурный. Береги себя для сына. Вырасти его таким же батыром, как отец.
– Постараюсь, – усмехнулся Ерофей. – А ты как? Когда к хану?
Серке покачал головой.
– Помогу людям с кочевкой. Атымтая женю. Только потом поеду. И потом, пустое все это. Я попросил людей не рассказывать, что в сем деле участвовал.
– Добро, – согласился Ерофей. – Слушай, а где Беррен? За аулом, небось, упражняется? Попрощаться с ним охота.
Потускнел Серке, на Абдикена глянул. Жена старейшины заохала.
– Ты не знаешь, оказывается, – ответил Абдикен. – Ни одна душа не ведает, на какой земле она умрет. Погиб Беррен, да покоится его душа в райских кущах, да утолит его жажду Аллах чистым напитком! Больше всего ворогов положил. Но ран слишком много получил. Скончался три дня назад.
– Вот оно что, – опустил голову московит. – Жаль. Настоящий воин был.
Помолчали немного.
– Мы их на холме за аулом похоронили. Кармыс, Тауман, Беррен. Сасыкбай, Ултарак и другие, – сказал Серке. – Хочешь навестить?
