– Наша взяла, – и опустил палицу на голову Кокжала.
Раздался хруст. Брызнула кровь. Вместо лица у Кокжала появилась вмятина. Задрожал главарь в агонии, да и утих.
Ерофей поднял голову. Каждому татю в лицо пристально посмотрел. Поинтересовался:
– Кому еще охота?
Развернулись лиходеи, показали спины. Сначала один, потом другой, за ними остальные.
Понеслись прочь. Кто на коне скакал, кто пешим бежал.
Был бы жив Сасыкбай, каждого догнал бы да головы посносил топором.
Уселся Ерофей на землю, ибо ноги подогнулись.
Солнце высоко стояло. Жара невыносимая. Когда дождь пойдет?
Глава 18. Чач-град али царство Московское?
Только через семь дней Ерофей смог встать на ноги. Лежал беспробудно. Раны затягивались, жена Ултарака их лекарственной смесью смазала. А еще два раза в день кибитку травой пахучей окуривала. Что за ворожба?
А на седмицу вдруг понял. Идти надо. Каждый день отдаляет от Саввы.
Поднялся с кошмы. Оделся. Собрал вещи. Шкатулку Рузи в руки взял.
Вышел из кибитки. Ослеп на миг от солнца. А когда прозрел, то заметил собачку возле кибитки. Щенок Таумана, как его там. Белоголовый. Косточку глодал. Зарычал на незваного гостя, зубы оскалил. Эх, Тауман, обжора неуемный, на кого ты нас оставил?
Пошел Ерофей медленно по аулу.
Коровы густо мычали вдалеке, овцы беспечно блеяли. Женщины хлопотали возле кибиток, булькало варево в казанах. Завидев Ерофея, низко кланялись. Ребятишки бегали босыми ногами по земле. Кричали, на деревянных сабельках дрались. А Жугермека среди них не было.
– Лучше стало, Ереке? – спросил знакомый голос.
Обернулся Ерофей. Ну да, рядом Атымтай стоит, улыбается.
– Устал лежать, – усмехнулся Ерофей.
– Ничего, на нашей свадьбе отдохнете.
Замялся московит, отвел глаза.
– Атымтай, тут такое дело. Не смогу на твоей свадьбе погулять, не обессудь.
Юноша на глазах увял. Улыбка погасла, глаза потухли.
– Почему, Ереке? Что стряслось?
– Сын у меня отыскался, Атымтай. В Москве он, оказывается. А я его погибшим считал. Ехать надо, выручать.
– Раз такое дело, конечно, не буду настаивать, Ереке. Рад за вас.
Ерофей похлопал парня по плечу.
– И я за тебя рад. Береги свою любовь. И охраняй. Потерять легко, найти трудно.
Пошел дальше. Нога еще побаливала.
Добрался до кибитки Заки. Отодвинул полог, вошел. Сердце трепетало. Жив ли убивец?
И сразу успокоился. Сидел Заки, как прежде, за столиком. Кинжал точил. Рядом арбалетные болты валялись.
Поднял голову, поглядел на Ерофея. Чуть улыбнулся.
Московит подошел, уселся напротив.
