Не останавливаясь, чтобы подобрать пистоли, и не оглядываясь, он пошел вперед. На ходу глянул на левую руку. Стрела пробила мышцы плеча, ткнулась в кость. Ослоп просто выдернул ее, не заботясь о том, что наконечник остался внутри. С не совсем зажившей еще раной от ножа Зубова рука все равно была не так проворна, а боль пока оставалась терпимой. В угаре боя он мог ее вообще перестать чувствовать.
Увидев, через щель в заборе, что грозный противник выжил, но теперь повернулся спиной, Бобыль заныл:
– Ладно-ладно! Отпустишь, замолвлю за тебя словцо, скостят долгу! От кабалы избавиться – шутка ли! Давай сам половину твоей кабалу выплачу!
– Зоб тоже сладко пел, – проворчал Скоблев не ослабляя хватки, – весь волок окрутил, шельмец. Теперь давай другие песни послушаем. Еще лучше – сами споем!
После того, как люди Зоба ушли из корчмы, десятник Семенов забрал свое оружие, строго приказал плотникам расходиться и позвал казаков:
– Идем, браты!
Сойдя со взвоза, он не повернул к острожку, а пошел прямо к слободе.
– Хочешь не дать зобовым Олонца забить? – спросил казак Сажень, поравнявшись с десятником, – к суду отдать?
– Не дастся он к суду, – мрачно ответил Семенов, – убить придется.
– Извиняй, десятник, – удивился Сажень, – я казак бывалый, но тут ты хватил! Разобраться, Олонец в своем праве был за убойство жены. Да он же к Похабову хотел Зоба доставить! Тут суд нужон!
Семенов остановился, схватил Саженя за грудки:
– Ему, псу, мешок на голову и в воду, а не суд! Живым дастся, сначала помои жрать будет! На государевых людей руку поднял! Мне грозил! Мне! Ты еще полезешь?
– Не полезу, Прохор, – спокойно ответил Лексей, – но и с тобой не пойду.
– Что?! – Семенов даже побагровел, – я ж тебя в колодки!
– К суду Олонца взять – пойду. А убивать – не пойду. Зоба за убийство остяков брать не хотел, а теперь выслужиться перед зобовыми хочешь?
Второй казак, Микита Галичанин, поняв, что сказал товарищ, сам схватил его за руку:
– Окстись, Лексей!
– Окстись, – потребовал Семенов, – Приказа ослушаешься – палками забью!
– Караульных с острожка приведу! – ответил Сажень, – убивать Олонца не пойду!
В бешенстве десятник ударил Саженя в челюсть, опрокидывая наземь:
– Микита! Бери у его пищаль! А ты, Лексей, беги в отрожек, сымай людей с караула, сюда веди. И готовься – сорока палками не отделаешься!
Оставшиеся плотники пропустили еще по кружке, хотя Филин и попытался им воспротивиться. Потом вышли на взвоз, сначала собирались пойти поглядеть, как зобовы Олонца будут бить. Но кто-то вдруг смекнул, что сейчас и стрелять могут, ножами и саблями махать. А по домам женки, у кого и ребятишки. Веселье кончилось и все припустили по своим дворам – упредить и уберечь.
