Я вдруг вижу позади этой огромной зеленоватой туши Ингу. Прямо у него за спиной. Бесстрашная. Вцепляется двумя руками в рукоять огромного ножа, вытаскивает и тут же, размахнувшись запихивает в бочину этому сбрендившему клоуну.
Вот теперь он ревёт по настоящему. Ревёт, разворачивается к ней, затем вдруг оседает на одно колено, выпускает топор и пытается огромными ручищами заткнуть рану в боку.
— Толкай его! — кричит Инга.
Она отбегает от нас, оставляя вдвоём, затем вдруг останавливается, разворачивается и снова несётся к нам. В последнюю секунду, прямо перед этим огромным клыкастым уродом выставляет руки вперёд и врезается в него. Врезается и заставляет покачнуться.
— Ну толкай же! — орёт она с ненавистью глядя на меня.
Зелёная туша мгновение качается на самом краю, пытается удержать равновесие, а потом сдаётся и обрушивается вниз.
— Я просила помочь, — Инга разводит руками.
— Прости, — прихожу у себя я. — Ты убила его?
— Надеюсь, что да — если эта мразь не превратится в птицу.
Она подходит к краю и смотрит вниз.
— Да. Он всё, — вытирает окровавленные руки о своё платье. Красивое короткое платье в цветочек.
— Ты умница. Опасность позади… вот только Димка…
Я содрогаюсь вспомнив нож в его горле, его хрип и звук падения на асфальт.
— Опасность позади?! Ты кажется не понял…
Она берёт меня за руку и подводит к самому краю парапета.
— Смотри.
И я смотрю. Смотрю на разбросанные разорванные тела людей, на разбитые стёкла и витрины, на раскуроченные авто… и на тысячи огромных зеленых тварей — как огромное зловещее море заливающее город.
— Этого не может быть никогда, — я стучу себя по щеке. Стучу так сильно что она начинает гореть.
Если это сон — я проснусь. Нужно просто посильнее лупить себя.
— Не может, но есть, — то ли спорит, то ли соглашается Инга. Говорит, потом подхватывает из под ног ржавый кусок старой антенны и засовывает в ручку двери.
— Думаешь выдержит? — вопросительно смотрит на меня.
— Удар орка? Вряд ли.
Что-то непонятное происходит. Или я забыл выйти из игры или она забыла выйти из меня.
— Мы в игре? — спрашиваю.
— В игре? — она задирает платье и показывает резаную рану на бедре. — Если это игра, то я хочу из неё выйти.
— Мы в игре, — на этот раз я уже не спрашиваю. Я утверждаю.
— Если я скажу что последний раз играла в детстве — ты обидишься? — подмигивает Инга, слюнит себе ладонь и начинает осторожно, постанывая, протирать рану.
— Ого, — говорю я. — Даже не представляю куда ты деваешь свободное время.
