— Да, я Вас слушаю.
— Если у вас есть время, мы могли бы встретиться сегодня там же.
— Постараюсь быть в течение часа.
— Буду Вам признателен.
Ну и всё, даже если, впрочем, почему если, его обязательно слушают, но разговор обычный, ну более или менее обычный. Вряд ли имя Виктор уже внесено в контрольные слова. Да и мало ли в Риге Викторов, с которыми у Чана могут быть дела.
Через полчаса я сидел за столиком и заказывал, ух как я заказывал. Сколько бутербродов ни возьми, а есть хотелось. Но больше хотелось почувствовать расслабленность, спокойствие, и естественно существенно большую безопасность.
Рулька, плевать, что блюдо на двоих, не уйду пока не съем, пару пива, две рюмки водки, салатик из зелени. Вроде всё. Нет, ещё хлеб. Пока всё.
Чан приехал, когда первая кружка была пуста на две трети, рулька, ну рулька ещё была, я как раз в ней копался, выбирая чтобы ещё перенести на тарелку. Одна рюмка водки была пуста. Хорошо.
Чан, подойдя к столику, подозвал официанта, и заказал пива, я попросил принести ещё рюмку водки.
Официант принёс и отошёл.
— Господин Чан, возьмите пожалуйста рюмку.
— Зачем, я не очень люблю водку.
— Возьмите, у нас такая традиция, я, к сожалению, с новостью, услышав которую пьют не чокаясь.
— О чём Вы? — но рюмку взял, или был в России, или их всё–таки учат.
— Господин Чан, Чэнь Чангминг из Гонконга вчера был убит. Давайте выпьем. Я понимаю, что это скорее наш обычай, но, помянем!
Господин Чан внезапно посерел, выпил водку, и подозвав официанта, попросил ещё. Потом выпил полкружки и только после этого спросил: — «как это случилось?»
Что это с ним? Даже если он посвящён в дела Лао Ху серьёзнее чем я думал, это совсем не та реакция. Ну и не говорить же ему всю правду про случившуюся по собственной вине дурацкую смерть.
— Он защищал спину товарищей, и не отступил. К сожалению, противник был сильнее. Его жертва не была напрасной, нам удалось победить и отомстить. Но Чангминга спасти не удалось.
— Он был сыном моих друзей. Несмотря на то, что вы говорите по–китайски, я понимаю, что наши обычаи Вам не знакомы, но я немного знаю Ваши. — он разлил ещё водки по рюмкам — «давайте помянем сына моих друзей, а не безымянного человека на Вашем пути».
Выпили, помолчали. И, ну надо же что–то сказать, хорошее, раз правда уже никому не нужна.
— Врагов было больше, и помочь ему никто не мог успеть, нас осталась почти половина.
Всё, хватит. Пора завязывать, и с водкой под пиво и с разговором. Но не эсэмэску же было писать.
