Парень все говорит, говорит.
Рассуждает, рассказывает что-то о том, какой он молодец, что сам в таком возрасте заработал огромный капитал, что может позволить себе слетать в космос, что нет ничего проще, чем зарабатывать миллионы. А я разглядываю его и пытаюсь догадаться, что значит слово «хайп».
– Все, короче. Покажите, где тут у вас выход, – обращается он к сопровождающим. – Сегодня нужно отдохнуть. Подготовиться к завтрашнему эфиру.
Парень уходит, не попрощавшись, а я так и не разгадал его затейливое «хайп» и не произнес в ответ ни слова.
День пролетел незаметно.
Я заполнил все необходимые документы, заверил план подготовки и выслушал извинения за невоспитанного фрукта от всех, от кого только мог.
– Григорий Петрович, потерпите. Эта программа для всех нас очень важна.
Ночью я спал, как убитый, а утром кровать не хотела меня отпускать. Такого со мной еще не случалось. Одеяло нежно придавило теплом, подушка схватила голову в мягкие объятия. Все мое окружение, включая давно закончивший трещать будильник, не хотело отпускать. Впереди меня ждал малоприятный день с новым курсантом.
– Прив, дед! Как сам? – разноцветный уже дожидается меня у входа в центр подготовки.
Удивительный фрукт. Он с такой легкостью переходит с людьми на «ты», что я воспринимаю это, как должное. Да и какая мне разница? Я ему не отец, чтобы заниматься воспитанием. Да и поздно уже воспитывать.
– Мы поладим, дед, не хмурься. Я уверен. Ты меня готовь основательно. У тебя теперь есть внимательный ученик.
Я не отвечаю.
– И внимательный, и способный. Скоро в этом убедишься, – парень по-приятельски подмигивает.
А я чувствую, как от удивления поднимаются мои брови.
– Только запомни, дед. У меня есть одно правило: в кадре должно быть только мое лицо. Понял? Только я! А то поссоримся. Договорились?
– Так точно, – отвечаю спокойным тоном.
Не собираюсь пререкаться или грубить. Формальное общение. Нас к такому готовили. Ни к чему мне с ним конфликтовать. Проведу курс – и прощай. Это моя работа, это приказ.
– Нет, ну правда. Без обид. В моем блоге – только мое лицо. Ни родственников, ни друзей. Даже малышку свою не публикую. Только я. В этом фишка. Люди хотят видеть меня.
Он так долго рассказывает о том, что мне ни капли не интересно. О своей значимости, о своем мнимом величии. Он все тарахтит и тарахтит. И кривляется. И пальцы как-то странно растопыривает. А мне поскорей бы закончить день и отправить этот фрукт туда, откуда он пришел.
