Бедная Марта! Что сказать ей? Приходится врать: мол, ничего страшного, все это от телескопов, от проклятых пульсаров, на которые ты ежедневно пялишься. Она отрицательно качает головой: пульсары совсем другого цвета. Утром я в бешенстве вскакиваю с постели. За ночь я внушил себе, что сегодня разгадаю эту загадку. «Сегодня, сегодня, сегодня»'.- повторяю трижды. Прислушиваюсь — звякнула о чашку ложка, чашка звякнула о тарелку, ага, завтрак готов.
Сквозь поднимающийся от чашки пар вижу, что у сидящей напротив Марты зрачок и часть радужной оболочки глаз успели позеленеть, хотя еще вчера этого не было, не желая волновать жену, болтаю о пустяках, о том, чем мы займемся через год, как будто это будет завтра, стараюсь, чтобы болтовня моя звучала убедительно, мне действительно хочется, чтобы год пролетел до завтра и кончился не позднее, чем к обеду.
Марта ушла на работу, а я начинаю беспорядочно расхаживать по квартире, пытаясь работать головой, вид у меня несчастный, хотя, пока человек ищет выход, отчаяние ему не грозит. Неожиданно взгляд мой мутнеет. Неужели и я подхватил эту хворобу? Ясно вижу горошину, отчаянно трясу головой, моргаю, но проклятая горошина остается на месте. А через пару часов обнаруживаю, что неотрывно смотрю на маленький зеленый глобус Земли (он тоже входит в число повсюду таскаемых с собой вещей), и на меня вдруг накатывает приступ хохота.
Ну как, доктор? Каково ваше заключение, главврач? И я кляну себя последними словами за то, что так долго не мог поставить правильный диагноз.
