–Так я могу? – повторяет вопрос Лу́на.
–Не знаю, – отвечаю. – Я не вправе распоряжаться чужой жизнью.
–О, да, сейчас я в твоих глазах выгляжу палачом. Хладнокровным, беспощадным, бессовестным палачом. Но, знаешь ли, у меня тоже есть сердце. Какое никакое, но все же сердце. Я – не враг. Я здесь, чтобы помочь тебе. Таким, как ты.
Ну вот, теперь я запутался еще больше и уже совершенно ничего не понимаю.
–Ну, хорошо, – говорит Лу́на. – Чего ты хочешь, Плутон?
–Я хочу увидеть Космос, – говорю свою отточенную фразу.
–Но для этого совсем не обязательно лететь на другой конец Вселенной. Потому что Космос здесь, – Лу́на вытягивает указательный палец и тычет им в меня. – Ты и есть Космос. Часть его. Мы все – часть Космоса, поэтому он всегда с нами. Он в нас. Ты вообще давно заглядывал туда в последний раз?
–Туда – это куда?
–В свой Космос. В себя.
Я продолжаю молчать, потому что по-прежнему ничего не понимаю. Как будто весь мир пытается до меня достучаться, но эти попытки отскакивают от невидимой стены, которая отделяет мой разум.
–Если бы люди знали, что скрывается под шрамами других людей, они были бы к ним добрее, – говорит Лу́на и делает паузу. – Ты очень многое знаешь про меня, Плутон. Так ведь? – еще одна пауза. – Но ты никогда не задавал мне вопросов обо мне. Поэтому ты ничего не знаешь, – пауза. – Этим мы и отличаемся: я следую инструкции, а ты задаешь вопросы, – пауза. – Спрашивай.
Вот что я знаю про Лу́ну: она – золотая девочка, родилась в хорошей семье, с самого начала ей было уготовано место на космической станции «Плутон-1», она – звезда факультета Космической академии. Короче, лучшая из лучших. И поэтому все остальные боятся подойти к ней и на пушечный выстрел, несмотря на то, что в тайне мечтают быть рядом. Она высокомерная и заносчивая, холодная и смелая. Это общеизвестные факты. Но откуда мы их знаем, непонятно. Никто и никогда не задавал Лу́не вопросов.
–Какое твое первое воспоминание? – спрашиваю я первое, что приходит мне в голову.
–Море, – отвечает Лу́на. – Я помню море.
Почему опять море?
–Я плыву на корабле, – продолжает Лу́на. – И крики чаек над белым парусом. А что помнишь ты?
–Море, – говорю и делаю паузу. – Я тоже помню море. И маленьких мертвых дельфинов. Они лежали вдоль берега, как будто море выплевывало то, что уже ненужно. Много, много маленьких мертвых дельфинов. Но родители говорят, что этого никогда не было. А я почему-то помню именно так.
Почему мы все помним море? – не укладывается в моей голове.
