Мы ничего не ответили - только чересчур усердно принялись вытирать ноги о половик.
- Ладно, - вздохнула мама, - дело ваше. Идите, сейчас же умойтесь. И живо за стол.
Но Артем первым делом прошмыгнул в комнату и долго возился там, а когда появился в ванной, медведя с ним уже не было - наверное, спрятал где-нибудь, в укромном уголке...
Артем несколько раз плеснул себе в лицо - так, только кончики пальцев чуть-чуть замочил...
- Вымой руки, - приказал я. - Нечего с грязными руками за стол садиться.
Он промолчал, но даже не шелохнулся.
- Вымой руки, - повторил я, повышая голос.
- Катись-ка ты, знаешь, куда? - вдруг прошипел Артем, Он даже побелел от злости.
В другой раз за такой ответ я дал бы ему хорошего щелчка, но тогда только заметил небрежно:
- Пентюх ты, Артем. Был таким и останешься.
И мы чинно пошли на кухню обедать.
Папа сидел за столом и, дожидаясь нас, просматривал газету.
- Ну, теперь все в сборе, - весело сказал он. - Званый обед за круглым столом короля Артура начинается, - и подмигнул нам обоим. - Прекрасная королева, то бишь мама, прошу налить нам в царские тарелки наши царские супы.
Когда мы покончили с супом и уже было принялись за второе, папа повернулся невзначай к окну и вдруг странным голосом произнес:
- Глядите-ка, что это такое?
Я мигом вскочил.
Там, во дворе, посреди цветистой клумбы, точно удивительное дерево, в пять минут вымахавшее до невиданных размеров, стоял _чужой космический корабль_ - я это понял сразу - и блестел на солнце своими синими отполированными боками, как наша ваза из чешского стекла.
- Что это такое? - повторил папа и изумленно посмотрел на нас с Артемом, словно мы могли ответить ему, хотя, нет, кое-что мы, безусловно, знали, но ведь _тогда_ мы только играли, выдумывая все от начала до конца, а теперь - теперь-то не одни мы видели этот Корабль, но и папа и мама тоже видели, и весь дом, наверное, уже всполошился - что мы могли ответить на этот вопрос?
- Ракета, - только и сказал я. - Настоящая. С Венеры.
- Ты так думаешь? - спросил отец.
- Артем, - позвал я. - Артем!
Тот сидел, даже не шелохнувшись, на своем стуле и молчал, и глядел как-то странно, недоверчиво, что ли, чуть ли не с испугом, а губы его снова вытянулись в дудочку, будто он хотел свистнуть, да так и не засвистел...
- Ну да, - сказал он, наконец. - Видали мы...
И вдруг рука его разжалась, и на ладони я заметил плюшевый лоскуток он сжимал его в течение всего обеда, и вот теперь...
