– Ну, раз так – нет проблем, полетели.
– Как здорово, что всё так хорошо закончилось – с облегчением сказал Никелев.
– Пусть это знаем мы, никто не должен знать какие фантастически сложные задачи порой ложатся на плечи космонавтов, – ответил Первенцев.
Профессор хихикнул.
Первенцев задумался на минуту и наконец спросил:
– Профессор, а вас получается тут уже два. Вас же не было в космосе, когда Земля раздвоилась.
– Нет, друзья мои, вот он я, единственный и неповторимый.
– А где же копия ваша? – не поняли космонавты.
– А всё дело в том, что когда пена наполняла Землю, я знал, что мне нужно рискнуть и исправить положение. Я не просто искупался поневоле в пене, как все, но и выпил полную колбу раствора. В результате, на Новой Земле была не только моя плоть, но и разум с чувствами, а кожура, которой суждено было растаять осталась на Родной Земле. А теперь змеиной кожи нет. А я тут. Хотите яблочка?
Профессор достал из кармана сухое, ставшее почти прозрачным яблоко, и, сдавив его, кулаком разломил его, словно пустую яичную скорлупу.
Вертолёт подлетел к базе. Когда космонавты уже выходили, пилот окликнул Первенцева:
– Слушай, вышел новый диск с песнями про космос! Я для тебя его скопировал.
Пилот достал из сумки холодный бумажный конверт с диском.
– Спасибо, брат, – улыбнулся Первенцев, – но лучше я куплю
ОРИГИНАЛ.
-
