– Когда внедрите формулу?
– Как только все перепроверим. – ответил он, протягивая мне черный костюм с белой рубашкой и каким-то цветком на лацкане «у тебя свадьба через час. Перестань считать хотя бы сегодня».
Четыре.
Свадьба. Кажется, взглядами на собственной свадьбе я уже измени своей жене с блондинкой в фиолетовом. К свадебному танцу я насчитал тысячу триста пять ее взглядов.
Порой она вовсе переставала моргать. Я не мог отнеси такой контакт к единице измерения, отчего мое лицо краснело, а все вокруг начинали предлагать мне воды, водки или, – «подышать?» произнесла та самая блондинка в фиолетовом.
На террасе прохладно. По шкале цельсия пятнадцать градусов, сейсмическая активность стремится к нулю, а меня продолжает трясти. От того, как она смотрит.
В глаза своей жене я не смотрел за триста пять дней знакомства столько, сколько эта девушка смотрела за один день на меня. Чего она хочет? Насытиться временем, пока я могу ответить ей взглядом на взгляд?
– Какое ты число? – спрашиваю я.
– Бесконечность, ноль, ничто. Все в мире конечно, значит нет ничего вечного, даже бесконечности.
Я понял, что поторопился забраковать себя женитьбой.
– Ко мне попала твоя работа. Формула счастья. Не спрашивай как. – произнесла блондинка.
– Никогда не задаю вопросов, ответ которого не числительное.
– Задам тебе такой. Сколько жизней нужно прожить по твоей формуле, чтобы осуществить написанное?
– Ответ моего уравнения минус один. – я знал свою работу лучше всех этих бюрократов, атеистов математики. – Перепроверили?
Она то ли кивнула, то ли пожала плечами.
– Сколько раз ты проверила лично?
– Сейчас будет первый.
Пять.
Она больше ничего не сказала, я больше ничего не увидел. Хлопок. Выстрел из черной дыры битого пикселя, приставленной к моему лбу.
Я испытал счастье. Она поняла мою формулу. Я открыл математику Всего. Бесконечную конечную утопию невозможною в числовом поле нашей планеты. Я доказал собой собственную правоту.
Рассказ третий. Гражданка Анка
Трошкина Анна, по отчеству Васильевна, в тридцать пять лет кликала себя Анкой. Жизнь ее в общем-то устраивала. Не красотка, но и не дурна, а с нынешними веяниями да тенденциями о «бодипозитиве», так и вовсе, хороша! Кого удивишь пятьдесят вторым размером юбок, да сорок вторым обуви, кады в моду входили зубы в щербинах, пятна по лицу и телу, да шрамы с растяжками.
В инстаграме фотку Анки с картиной в руках светская персона с синей гхалкой лайкнула. Батюшки святы! Сам Евлампий Круд влепил ей красного сердца! Она каждое сердечко замечала! Любила подсчитывать, сколько отметок одобрения ее фотографиям дали: под кабачками семь сердец, под дремлющей Муркой на табурете тринадцать, а под ней самой с берестовым полотном хоть всего шесть, да одно-то от самого Круда!
