Лайкнутую фотокарточку Анка на аватар перевесила, да горделивая меж лавок подъездных неделю хаживала! Каждой Ннинапетровне, да Марфавасильне демонстрацию устраивала, шо ее Круд заприметил!
Петровны и Васильевны ладошками бугристыми в ответ махали «не тебя, а малевальню твою заметил он!» То ведь и правда ж. Малевала Анка ай, как знатно! Через две годины, как пришла в торговые ряды, заняла наивыгоднейшую точку. От старших не скрылось, як туристёры трутся вдоль Анкиных ящиков из-под яблок, да рассматривают рисунки по ее бересте. Двинули они Анку вверх по торговой лестнице. И место проходное выделили, и стол крепко́й срубили. А процентов совсем не много с продаж-то за свое ходатайство назначили. По шестьдесят от каждой проданной поделки.
Анка баб-то у подъездов особо не слухивала. Мальвальня понравилась Круду иль она? Анка поболе о творящемся в мире знавала. А на просторах, где властвовали красные сердечки лайков, говор силу набирал о хвори заморской.
Погнала мысли прочь Анка. То бишь далёко от них-то. То не их ума дело!
Лежала она на подушке с Муркою в ногах, да крутила телефоном. Шёстый месяц любовалась лайкнутой Крудом фотокарточкой, да фантазировала о жизни иноземной. Не навечно, а шо бы воздуха ихнего ощутить. Вдохнуть запахов соленых.
Так сосед Анки по прилавку каживал. Наберет полные легкие воздуха, да как дунет смачно. «Не то, Анка… не та соль… а вот у них…» и давай в сотый раз бачить об отпуске своем в Югославии. Уж три десятка лет минуло, а Васька все не могёл найти воздуха, на той похожий. Все ентой соли ему не хватало…
Заворачивала Анка берестовые поделки в кульки, кивала Ваське, а в голове думы лишь о сердечках. Никак кто заметит Анку! Станет она знаменитой, как Крудс. Раз он заприметил, мож и еще хто смогёт.
Вот Гхалка с пятого дома про американца каживала, мол есть такой Масон великий, хто всем миром правит. И нынче взялся он за подсчеты душ человеческих. По прикидкам его есть люди такие, без коих мир не потеряет смысла.
Раскладывала Галка на примерах: «идешь ты по лесу, да в муравейник оступилась» говорит «серчаешь, да прыгаешь, шо бы в обувь под носок не запо́лзли супостаты кусачие! Нету тебе дела, Анка, до раздавленных муравьиных душ! Муравейников в мире от твоих разрушений меньше не станет. А тот, шо ты повредила, только красивше отстроится. Разрушение муравьям, оно ж тока на пользу!»
По думам Галки Масон так же и на людишек глядит. Всякий люд человеческий по «базам» у него разложен. Як по полкам в домашних сервантах. Что понужнее, да поудобнее поближе ставит. А есть такие, сезонные, и их подальше засовывает. Ну а есть такое, шо и хламом не обозвать, но и выкинуть жалко. Авось, пригодится кохда!
