МПС в каске, бронежилете и с неизменной красной папкой в руках дал зычную команду на погрузку цыган в автозаки. Погрузить ромалов удалось быстро, воспользовавшись замешательством в их рядах. После этого МПС приказал двигаться всей колонной за город в сторону заброшенного каменного карьера. Цыгане в автозаках пели свою бесконечную песню и балагурили:
Джелем, джелем, лунгонэ дромэнса.
Маладилэм бахталэ ромэнса.
Ай, ромалэ, ай, чавалэ![37] Но вот у края карьера автомашины остановились, открыли двери. МПС – большой начальник в этой местности (он был с красной папкой) – стал требовать, чтобы цыгане его познакомили со своим бароном. Ромалы указали на колоритного крепенького, маленького росточка мужичка лет пятидесяти, белобородого, в хромовых сапогах.
МПС потребовал, чтобы тот представился. Мужичок ответил ему:
– Батенька, я барон, я самый главный в таборе, а зовут меня Николай, по фамилии Чёрный.
МПС, обращаясь к Николаю Чёрному, потребовал, чтобы тот вышел из будки автозака. По указанию МПСа участковые закрыли двери автомашин.
Бедного Николая Чёрного поставили у края карьера, который плавно переходил в глубокое ущелье. МПС выстроил участковых в шеренгу и громко приказал им взять на изготовку автоматы. После этого он открыл свою знаменитую красную папку, в которой было три чистых листа бумаги. Но этого, естественно, никто не видел.
Громко, да так, чтобы его слышали цыгане, находящиеся в будках автомашин для перевозки заключённых, МПС зачитал:
– Именем Союза Советских Социалистических Республик за систематическое занятие попрошайничеством и тунеядство… Как тебя звать?
– Николай Чёрный, – с грустью и тревожным ожиданием неприятности повторяет цыганский барон.
– …Чёрный Николай приговаривается к высшей мере социальной защиты – расстрелу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Немедленно привести его в исполнение!
Барон падает на колени, просит пощадить его, обещая, что он будет работать, что прекратит кочевую жизнь, вступит в партию. Но МПСа понесло, он непоколебим и начинает громко, чтобы находившиеся в будках автозаков цыгане его слышали, кричать:
– Встать, негодяй!
Далее МПС громко командует:
– Заряжай!
Раздаётся клацанье затворов автоматов. На мгновение повисла тревожная, звенящая тишина, притихли находящиеся в будках цыгане, которые стали прислушиваться к тому, что происходит на улице. И тут раздаётся громкая команда МПСа:
– Огонь!
Дружно грянул автоматный залп.
Коля Чёрный с криком валится от страха с края карьера в глубину ущелья, кубарем падает на его дно, весь в лохмотьях рваной одежды и поцарапанный в кровь, быстро встаёт на ноги и бежит куда глаза глядят, предполагая, что проклятые менты в него не попали. А находящиеся в будках цыгане, понимая, что барона расстреляли, стали плакать и просить пощадить их.
