– Нет, ничего не случилось, – нарочито бодро ответила бы Кристина на осторожный вопрос, – По крайней мере, ничего особенного…Просто я случайно узнала, что у мужа есть любовница. Причем, уже давно, – здесь Кристина может даже хихикнет, дескать, какие пустяки, – Ещё, знаешь, так смешно получилось, – как ни в чём ни бывало, скажет она, – Я, возможно, ещё долго ничего бы не знала, если б он вдруг не забыл телефон, – внутри у Кристины стало холодно и пусто, как на заброшенной и неотапливаемой даче, – Понимаешь, захотелось вдруг, чтобы кто-нибудь оказался рядом… – скорее уже обращаясь к самой себе, добавила она, – Кто-нибудь кому не всё равно…
Кристина помотала головой, как бы избавляясь от наваждения, усмехнулась и подумала, что какая только чепуха не придет в голову теплым июньским вечером, после того, как выяснится, что у твоего мужа есть другая женщина, а ещё о том, как хорошо, что она не взяла с собой телефон. Со стороны железных качелей, раздался отвратительный, ржавый скрип. Возле них она увидела парня с девушкой. Обоим не больше шестнадцати. Оба щуплые, среднего роста и крайне невыразительной, будто наполовину стёртой внешности. Парень, усмехаясь, что-то рассказывал своей подруге, которая легко уместила своё худосочное тельце на детской качели. Ногой он лениво отталкивал сиденье при его приближении. На то время, когда железный стульчик приближался к нему, издавая царапающий душу, металлический скрип, парень на несколько секунд умолкал. Тогда он либо отвернувшись, длинно сплевывал, либо злыми, припухшими глазами-щелками напряженно оглядывался по сторонам, будто кого-то высматривая. Девушка, не глядя на него, и как будто даже не слушая, курила, низко опустив голову. От обоих вполне отчётливо исходила постепенно нарастающая тревога, ещё более усиливающаяся из-за противного скрипа. Смотреть на них, было почему-то неприятно, и Кристина отвернулась. Она подумала, что необходимо уже что-то предпринять. Хотя бы на ближайшую перспективу. Например, решить вопрос с ночлегом. О том, чтобы вернуться домой, не могло быть и речи. Такой вариант она даже не рассматривала. Кристина раздумывала, что лучше: узнать, как добраться до центра города, который она хорошо знала и снять номер в гостинице или попросить кого-нибудь вызвать такси. Сейчас она уже пожалела, что не взяла телефон. На неё навалилась страшная апатия и усталость, не хотелось ничего: не шевелиться, не думать, никого не видеть и не слышать. От этих мыслей её отвлек капризный детский голос, принадлежавший девочке, увлечённо и настойчиво карабкающейся по деревянным ступенькам, располагавшимся с противоположной стороны горки.
