. Она как та, загодя грусть о том, что откроется взору, едва лишь сойдёт снег, и о том, чего ещё не произошло, да не миновать никому.
Дома и храм, у заплутавшей рифмы,
найти приют не каждому дано.
И вот не лень! – со вздохом неба спорить…
Память, как слоёное тесто, – то сладко хрустит, то липко и кажется недопечённым, иногда открывается постепенно и всё идёт своим чередом, а, бывает, выронишь начинку, – откуда что взялось не можешь разобрать никак.
Уютный плацкартный вагон поезда, который следует из Москвы в Владивосток на второй день пути пассажирам уже кажется чуть ли не родным. Знакомые лица, привычные запахи, привычки, с которыми было загодя решено смириться, при покупке билета именно в плацкарт.
– Почему не в купе, – ворчала супруга у кассы. – Вечно ты на мне экономишь!
– Дорогая, не волнуйся понапрасну, не порти себе нервы. Тебе понравится!
– Да уж! Неделю ехать в коммунальной квартире!
– Ну, некоторые всю жизнь так живут, и ничего, – хорошие, порядочные люди.
– Ты хочешь скандала?! – Прищурившись начинает кипятиться женщина.
– Что ты! Напротив! Надеюсь, ты посовестишься пилить меня принародно!
– И не надейся!
Сверившись с билетом, пара отыскала купленные места. Постели оказались чистыми и заправленными, столик украшала симпатичная вазочка с неопознанной зелёной веткой, там же лежали граждан пассажиров салфетки, сахар и печенье.
– О! – Потёр руки мужчина. – Сейчас – чайку и на боковую!
– Мучное на ночь вредно! – Возразила супруга.
– Что ты! Твою фигуру ничем не испортить! – Двусмысленно парировал мужчина, и, задержав кстати проходящего мимо проводника, поинтересовался, когда можно будет получить кипяточку.
– Да-да, конечно, минут через десять! – Предупредительно улыбается тот и с озабоченным лицом следует дальше по проходу.
Перед тем, как улечься, женщина стучит мужу, который уже забрался на верхнюю полку:
– Имей в виду, если ты будешь опять храпеть, я не смогу выспаться и снова будет болеть голова, а от этого у меня портится настроение.
Мужчина делает вид, что уже спит, дама с недовольным выражением закрывает глаза, а уже через минуту вагон сотрясается от её молодецкого храпа. Соседи заглядывают к супругам, старушка через стенку даже пытается повернуть женщину на бок, но мужчина, перечеркнув пальцем улыбку, разгоняет сочувствующих.
Свесившись с полки, он долго разглядывает супругу. Осыпавшуюся тушь, остатки помады на губах, предательски съехавшую на бок тряпочку измятой щеки… Заметив капельку слюны, стекающую на подушку из приоткрытого рта, мужчина тянется к столику, выбирает салфетку и осторожно промокает жене губы. Она улыбается во сне, но потом как бы спохватывается, открывает глаза и требует строгим голосом:
