Невнимательно просмотрев несколько номеров, честно признаться, мы больше глазели по сторонам, на публику, нежели на артистов, и покричав непристойности вечно битому Рыжему53, мы уже было собирались уходить, как вдруг, в манеж вышла девица с крокодилом. Она крутила вокруг зверя сальто, вертела им, как гимнастическим снарядом и баюкала, словно младенца. Приятели дёргали меня за сюртук, ломали щёгольский пробор, а я не отрываясь смотрел на девушку, чьё золотисто-зелёное трико, вдруг разбудило во мне отвагу остепениться.
С того вечера, место в первом ряду ложи было занято, – оттуда я восхищался бесстрашием моей обжэ. Но время шло, вскоре уж должно было состояться завершающее выступление, а мы обменивались друг с другом лишь взглядами, и ничего более.
Для того, чтобы дело сдвинулось, знакомый воспользоваться разыгравшейся кстати алчностью прислуги, и провёл меня в закулисье. Я шёл в расчёте поведать девице о своих чувствах и намерениях. Упоминая последние, нелишне будет отметить, что, даже не сказав с девушкой наедине пары слов, я был готов жениться. Решительно и бесповоротно! Более того, невзирая на ожидаемые протесты отца и рыдания матушки, я имел замысел сопровождать любимую в её странствиях.
Постучавшись в уборную, и заручившись позволением войти, я заговорил. Сперва мой голос дрожал, как свеча в неуверенной руке, но понемногу окреп и позволил, как надеялся я, осветить пылом влюблённости каждый пыльный, пропахший духами или табаком, уголок sancta sanctorum54. С восторгом я расписывал то блаженство, с которым мы будем держать друг друга в объятиях до конца своих дней. (Произойти это должно было, несомненно, очень и очень нескоро.) Не обошёл вниманием и нежные утра, и уютные ленивые полдни…
– А вечером, в цирке, буду самым верным Вашим поклонником, сколько бы жизни не потребовалось на то… – Заключил я и замолк, ожидая приговора.
Девица, как ни была хороша, слушала меня с внимательным практическим55 выражением. Имея его в виду, я всё больше понимал, что вскоре выяснится, чем должен буду заплатить за взаимность, кроме безмерного обожания и своего честного слова. Оглядев меня с милой беспомощной улыбкой, – ох, уж эта обманчивая девичья слабость! – девушка кивнула головой и произнесла:
– Хорошо, я буду вашей, но при одном условии…
Дождавшись звука её голоса в ответ, я уже был совершенно глух от счастья, и пришёл в себя, лишь девица подвела меня к скамье, на которой возлежал крокодил.
