– И что же тебя заставило так резко поменять свои убеждения… или кто?
– И что и кто. Предстандартный мир №ДСПП923М860С, в котором я провела 53 тетрады, чтобы попасть в поток копирования. Аборигены называют его Землёй. И та девушка, которой я была в этом мире, Анжела. Теперь она моя копия в каком-то ДА, и я не знаю, поняла ли она то же, что и я? Жива ли она вообще? Я – не Игрок, слияние со своим аватаром мне недоступно. Но это я втравила её в эту авантюру, и она – это я же и есть. Уже много лет я постоянно думаю о ней и об этом мире. Никому не интересны ДС и никто их не посещает. Или очень редко, случайно, как получилось и у меня. Зачем? С ними всё понятно, они выбрали направление развития, там нечего исследовать и нечему научиться. Мы давно стали гораздо совершеннее их жителей во всех смыслах. Мы сильнее, умнее, образованнее, в разы дольше живём и сохраняем молодость. Для нас нет запретных тем и понятий, мы всегда говорим то, что думаем, правду, или то, что считаем правдой. Мы можем злиться, но не способны обижаться, всегда уверенные в искренности и доброжелательности как своей, так и своего собеседника. Мы поняли, что, не подкреплённые реальными действиями, уважение к чужому мнению, сами понятия прав и свобод – не более чем самообман или обман и демагогия. Мы пришли от свободы мысли и слова к свободе желания и его осуществления – удовлетворению личной потребности. И теперь в нас нет алчности, зависти, жестокости и эгоизма. Да, да, понятие самоценности эгоистично по своей природе, но альтруистично по своим проявлениям. Для нас важен каждый человек и его устремления, мы всегда стремимся к консенсусу и ограничиваем его только соображением оптимальности. Но, приобретя всё это, что-то мы и потеряли, ведь ничто не даётся даром. Вот что я поняла, побывав на Земле. Но поняла не сразу, лишь через несколько лет после того, как вернулась оттуда.
– И что же мы потеряли? Это ты знаешь?
– Да, знаю. Очень много. Загадку души каждого человека. Понятия пафоса и подвига. Величие отказа от пороков и личных интересов. Мужество жертвенности и самоотверженности. Стоит ли оно того? Для нас всё всегда просто, консенсуально, оптимально и естественно.
– Да разве это плохо? И да, конечно, стоит, и гораздо больше.
– Ты не понимаешь.
– Нет, не понимаю, но уже гораздо лучше, чем раньше. Я всегда считал тебя романтиком, но не знал смысла этого понятия, того, что это значит для тебя. Это то, что совершенно бесполезно искать во мне, и то, что ты пытаешься найти в Кахаэле?
