И Сукарно рассмеялась. Я никогда не слышала, чтобы она смеялась. Не саркастично или с иронией, а по-настоящему, как сейчас.
–Лем, если выберешься, не ставь на себе черную метку. Обещаешь?
–Я тебе что, пират, черную метку ставить?
–Лем,– лицо Сукарно было бледным, и дело было вовсе в слабом отсвете Венеры,– Тебе не нужны чипы. Нужно всего лишь больше опыта. Обещай, что, если выживешь, ты не зароешься в землю.
–Обещаю.
Я снова и снова пыталась подать сигнал. Нох Эк, Дилбат. Шаттлы, автоматика. Пусть кто-то отзовётся. Пусть даст знак, что где-то еще есть люди. Что мы не одни.
Да никакое это не стихийное бедствие. Кто-то имел планы на Венеру, и поэтому планета менялась так быстро. И вовсе это не люди реализовали такой масштабный проект – зонтики поставили, астероиды отконвоировали. Как в командной работе, когда пять человек пашут, а один балду гоняет. Ему то, может, и кажется, что прогресс есть. Но работают все, кроме него. Мы тут были не при чем, все наши усилия пропали втуне. Это были «они», чужаки, что одни махом погубили сотни людей.
Мозг млекопитающего негодовал. Наших бьют, своих обижают, покажите нам этих венериан, я им бошки поотрываю и кишки повыдираю. Война миров так война миров, мы к этому двести лет готовились.
Ну а что толку негодовать? Они действует, кто бы они ни были. Может это вообще оно, вроде разумной планеты. Может, оно так же не знает о нашем присутствии. А даже если бы и знало, то что?
Говорят же, что разумные существ с другими разумными существами всегда договорятся. Только другое дело, что люди так считают чисто гипотетически. Наделяют условных инопланетян человеческими качествами. А с чего бы они у них были, если даже в рамках разных этнопсихологических групп люди неверно трактуют действия друг друга?
Будешь ты с муравьями договариваться, когда дорогу строишь? Сравняешь всю колонию с асфальтом и все. Станешь ты мнение воробья спрашивать по поводу строительства ларька? Построишь, и дело с концом.
Может у них тоже планы были и на дорогу, и на ларек.
Доберёмся, обязательно доберемся. Сипы Сукарно становились все хуже. У губ застыла полоска крови.
Я хотела спать. Боль в висках расширилась и поглотила весь мозг. Я снова падала в пустоту. Сенсорная депривация сменялась гиперчувствительностью. Тьма – ярким и невыносимым светом.
Я\КЭЦ лежала и мои внутренности забивал раскаленный песок. Я не дышала – дрону не нужен воздух. Дрону нужна энергия от солнечных парусов.
