Лейтенант Титова сидела в землянке и отбивала радиограмму на ключе.
– Товарищ лейтенант, разрешите?
– Да, проходите. Я сейчас закончу, – она еще несколько минут продолжала отбивать «ти, ти, та», затем сняла наушники и, улыбнувшись, спросила:
– За рацией пришел?
– Нет. А что с моей рацией?
– Титова достала из ящика Гришину рацию и показала три дырки.
– Видишь, как очередь прошла? Взял бы немец чуть ниже – все, ранили бы в спину, или как Сашку в бок.
Увидев пробитую рацию Гриша слегка растерялся.
«Ничего себе, повезло», – подумал он.
– Там на улице пополнение – связисты. Я их на инструктаж привел, – дрожащим голосом произнес солдат.
– Понятно. А сам-то как?
– Нормально.
Титова вышла из землянки и, увидев двух мальчишек спросила:
– Это пополнение? Дети же совсем! Да, народ не только у Гитлера кончается.
– Ты о чем, – удивленно спросил Григорий.
– Воевать скоро некому будет. Мужиков побило. Детей уже призывают.
Григорий опустил голову. Он слышал эти разговоры не раз. Он и сам был призван в семнадцать, но ни разу никто не осмеливался, вот так, вслух, говорить об этом. Да, действительно, не только немцы призывали в «гитлерюгенд» детей, но и у Красной армии было похожее состояние. Все знали и молчали. Старики, прошедшие по дорогам войны, без особого рвения шли в бой, хотели дожить до победы, а молодежь не думала об этом. Наверняка, у этих ребят кто-то погиб в семье: отец брат, а может и все, кто были. Вот они и рвались на фронт, чтобы успеть отомстить, убить хоть одного фрица. Они сбегали из дома, приписывали года и даже сами брали в руки оружие, там, где немец был рядом. Ругать за это было как-то неправильно. Как можно что-то высказывать тому, кто потерял детство и остался один. Они уже умели выживать там, где свирепствовал голод, и знали цену жизни. Теперь они надели форму и ждали первого боя, чтобы насытить собственное чувство мести. Вот здесь в такие моменты должен быть кто-то рядом. Он остановит, удержит, врежет в ухо, как это сделал старшина. Вот тогда, на смену дикому героизму придет ум. Эти пацаны задумаются и поймут, что живые они нужнее. Не только потому, что смогут убить больше. Есть такая сила невидимая – она сохраняет тех, кто нужен этому миру. Иногда она проигрывает и смерть забирает лучших, но бывают случаи, когда война не может перешагнуть через ребенка взявшего оружие и ставшего не по своей воле солдатом. Эти мальчишки становятся людьми. Именно им жить после войны и восстанавливать все разрушенное. Вот на таких ребятах, готовых идти в бой, и держится весь этот шаткий мир, в котором пока хозяйничает война.
