– Да, не, минеры потом два дня его разминировали. Знаешь сколько «железа» оттуда вынули?
– Да. А я ей сегодня помогал. Ты не ревнуешь?
– А что мне ревновать?
– Ну, она мне улыбалась, смеялась.
– Нет, главное не влюбляйся, а кадриться можешь. Глядишь, девка оживет. Она ведь как кукла стала. Только мы-то знаем, что она все внутри держит и не показывает. Ведать прочистили ей мозги, за месяц. Но мозги ладно, а душу никто не вылечил. Ей в церковь советовали сходить. Но тут, у немцев одни католики. Наших православных церквей нет. Вот и держит она все в себе, а на людях улыбается и строго командует. Специалист она хороший и все шифры знает. Поэтому ее и берегут. Была бы простой, давно б куда-нибудь бы сослали. Ой, смотри, светает уже.
– Да, скоро станет светло, и я тебя увижу, – с юморком произнес Григорий.
– Нет, все я побежала, а то попадет, – взволнованно произнесла Таня, и, вскочив с лежанки, протиснулась между столом и коленками Григория. Ее красивый силуэт был виден в просвете выхода и девушка, на секунду вернувшись, поцеловала солдата в щеку.
– Все. Извини, если что не так.
– Нет, все нормально. Титову только жалко.
– Не думай об этом. Это война и у нее свои причуды.
– Когда увидимся?
– Я тебе записку пришлю. Жди. Сообщу место и время. Хорошо?
– Да. А если я не смогу?
– Что ж, я все равно буду ждать.
– Чтобы ты ничего не подумала, слушай: если я не пришел – значит не смог! Это не означает, что я тебя разлюбил, или передумал встречаться. Просто не смог!
– Хорошо. Я все поняла. Я побежала. А что, и в правду полюбил, или просто тебе хорошо со мной?
– Такого чувства я ни к кому не испытывал.
– Какого?
– Давит изнутри и мешает думать правильно. Это – любовь? Значит, она родилась во мне.
– Такого со мной еще не было, мне ни кто в слепую в любви не признавался. Да так необычно.
– Со мной тоже такого не было.
– Хорошо. Извини, но нужно бежать. Все, целую!
Гриша вновь увидел в просвете выхода землянки ее фигуру, и что-то совсем живое зашевелилось в душе.
– Ну, вот оно и появилось, – подумал он. Увидев ее волосы, подхваченные ветром, Григорий подумал:
– Главное верить, что война ничего не сможет нам сделать: ни убить, ни разлучить!
А Таня встала над окопом, поправила пилотку, гимнастерку и спокойно пошла в свое расположение.
– Вылитая Титова! Если бы не это разговор, не поверил бы. Возможно, правда, что их часто путают, – подумал Григорий. – Они как сестры-близняшки, только характеры разные. Он долго смотрел Татьяне вслед, вспоминая горячий и страстный поцелуй.
