– Спасибо.
– Потом благодарить будешь. Когда выживем и войну обманем.
– Обманем?
– А ты как думал? Под ее дудку плясать нельзя. Сожрет! Не успеешь оглянуться!
– И как же обмануть Войну, что бы выжить?
– Не верь в свою смерть и все!
– Вот я не верю.
– Здорово. Я тоже не верю, что погибну. Нужно честно не верить, а не сомневаться или там надеяться, что повезет. Не верить и все! Вот тогда сработает!
– Понял, товарищ капитан! Разрешите идти?
– Валяй, только Титову обходи. А то я смотрю, ты ей ящики носишь.
– А что, с офицерами нельзя?
– Да нет, можно, все мы люди, но она невезучая. Все кто с ней пытались, погибли. Она словно билет к смерти. Вот такая невезучая баба!
– Вы же сами говорите: не верить в смерть?
– Это другое. Это негласные правила войны, нет, не суеверия, а именно правила. Не хочет она этой девке любовь давать и не дает. Меченная она.
– Чем меченная?
– Смертью, Гриша. Это как проклятие – лучше погибнуть, чем такое терпеть. Бог красотой наградил, а война поиздеваться решила.
– Ну а я-то здесь причем? Мою, Таня зовут.
– Ну и молодец, раз только с одной. Так и надо. И еще одно правило! Никого не жалей! Как только начнешь жалеть – считай, приговорил человека. Вот у меня год назад паренек пришел, на сына моего похожий. Я его прятать стал, жалеть, в атаке прикрывал. Неделя и все – погиб. С ним три дурня приехали, так до сих пор воюют. Вот так! Понимай мои слова как хочешь!
– А я их правильно понимаю.
– Молодец. Иди, куда ты там хотел?
– К старшине, посмотреть, что осталось. Он просил все посчитать, сколько катушек надо. А я и не знаю расстояние. Где линия фронта?
Киселев вышел из штаба и спросил:
– Видишь, белый кирпичный дом? -Да.
– Вот это и есть линия фронта.
– А почему немцы не стреляют, раз они так близко?
– Они чуть дальше. За минным полем, в укрепленных фортах и ДЗОТах. Мы вот тоже туда подойдем и встретимся нос к носу. Это первый рубеж перед городом-крепостью. Слышал что там?
– Да, Кенигсберг.
– Вот именно. Но, до него, еще дойти надо.
– Дойдем.
– Молодец, правильно делаешь, что веришь. А с подружкой твоей поступим так: ты меня отзывай в сторонку и предупреждай насколько уходишь. Делай это, как бы по форме. Пусть все думают, что ты мне обстановку докладываешь. А то, здесь стукачей, как грязи на дороге.
– Да, грязи на дороге много.
– Вот-вот, будь аккуратней, зря ни с кем, ни о чем, понял?
– Так точно!
– Вот и молодец, – произнес комбат и вернулся в штаб, а Гриша подошел к ящикам и решил закурить.
