Через две недели довольный комбат вернулся из штаба и в дверях произнес:
– Все, Гриша, расслабуха кончилась. На минном поле две роты минеров снимаю, мины. Все. Вечером пойдем к внешнему рубежу. Думаю, что окапываться не будем. Нужно прорвать его одним ударом и выйти к городу.
– Понятно. Пожили немного, погуляли и ладно. Пора воевать.
– Конечно, пора. В других частях солдатики Новый год в окопах встречали с кашкой, а у нас вон какой праздник получился.
– Хорошо хоть стучать некому. Новый замполит до сих пор откиснуть не может. Там в комнате опять на диване спит – прячется от позора. Вы его не трогайте пока, а то он как проснется блевать начинает. Все углы уже загадил и откуда в нем столько харчей.
– Да, вот и думай, где он отоваривается. При нас, вроде, особо не объедается.
– Ладно, пусть спит. Ты, давай, свою рацию готовь, вечером снимаемся.
– А моя-то все. Я ее в поле бросил, когда в разведке был.
– Тогда беги к Титовой. У нее новую получи. Скажи, через несколько часов уходим. Они пока здесь остаются, а мы вперед – за орденами.
– Есть, рацию получить у Титовой. Разрешите идти? – по уставу ответил Гриша и вышел из штаба. Он быстро добрался до дома связисток и, увидев лейтенанта Титову, доложил:
– Товарищ лейтенант, разрешите получить рацию. Мою разбитую пришлось оставить в поле во время разведки.
– Да, конечно. Сейчас мы ее проверим. Ваш позывной «Ураган».
– Как, не понял? – переспросил солдат.
– Ураган. Ну, типа бури, вьюга сильная.
– А, понятно. «Ураган». Мы «Семнадцатые».
– Народу много, полков, дивизий, знаешь, сколько собралось и у всех свои позывные.
– Хорошо, я понял.
– Так, девочки, рацию проверили, давай! Удачи тебе солдат!
– Спасибо. Если ее увидите, скажите, где я.
– Обязательно, – ответила Титова и улыбнулась. Эта улыбка показалась Грише такой родной, что он хотел броситься ей на шею и расцеловать, но это была Лена – девушка очень похожая на ту – единственную и неповторимую, которая после праздника ни разу не напомнила о себе. Григорий хотел объясниться с ней, думал, что обидел ее и хотел извиниться.
Он вернулся в штаб, все проверил еще раз, сложил вещи, ненужные отнес к старшине, проверил автомат и четко доложил комбату, что он готов.
– Ну что, пошли?
– Пошли.
Они вышли из штаба и, увидев строящийся батальон, отправились к нему. Киселев подождал, пока все бойцы встанут в строй, и после этого произнес.
– Высоту впереди знаете. Мы по разминированному проходу идем и сегодня вступаем в бой. Сидим до зеленой ракеты. В это время минеры снимут все мины с поля, мы должны их прикрыть. Пока они работают и их незаметно, но после середины поля вид открывается хороший. Немцы их, как зайцев, начнут обстреливать. Мы должны дать хороший бой. Если почувствуем, что схватили за хвост удачу, попытаемся прорвать на этом участке оборону. Впереди еще три, сильно укрепленных рубежа, плюс неприступная крепость в самом городе. Она рассчитана на длительную осаду, поэтому придется постараться. После зеленой ракеты пойдут наши друзья танкисты, поле уже будет чистым, с ними два полка пехоты, а дальше армия и весь третий Белорусский фронт. Где будет главный удар, не знаю, но то, что за нами идет армия, точно. Наша задача зацепиться и очистить. Ничего удерживать не надо, наши войска дальше затопчут этот оборонительный рубеж, а нам, главное, помочь пробить брешь. Ну что, сделаем, выполним приказ?
