Лена всегда, когда пугалась, наглела сильнее обычного, вела себя вызывающе, по-хамски. Защитная реакция у Лены такая была.
− Я не дятел. Я не птица. Я наставник. Словесность отрокам преподаю! Все новые слова записываем − словарь составляем, – величественно произнёс Борода.
В это время из-под стола вылез Вован. Лена так Вове обрадовалась, и сразу меньше стала бояться.
Вова почти не растерялся, почесал взъерошенный затылок, спросил:
− Чё тут расселись, чуваки? Вас тут не было.
− Чувак—чуваки—чуваков. Чё, чек, чётка − заскрипели перьями усердные отроки.
Вова подбежал к Лене и спросил:
− Ты чё, Урашкина, в таком халате прикольном?
− Укол, прикол, прикольный, околел, − как эхо повторили отроки.
− Да не знаю чё! Может, в этом музее тупом, спектакль показывают?
− Надо смываться! – сказал Лаптин, − дребедень какая-то!
− Тень-тень-потетень-день-дребедень, дребеденью.
− Присоединяйся, отрок! – приказал Борода Вове. − Грамоте обучен? Ты от отца Сергия?
− Э-ээ! Ме-ее! – промекал Лаптин, − я с бабулей.
− А ты, сударыня, иди, иди! Твоё дело за больным ходить!
− За каким больным, очумел? – возмутилась Лена.
− Не спорь! Не спорь! – зашептал Лаптин. – Иди ухаживай за больным!
− Очумел, чума, чумаки.
− Тьфу ты, притомили пуще пареной редьки! – грустно сказала Лена.
− Притомили – томиться, пареная редька…− послышалось эхо.
− Нет! Про пареную редьку у нас есть! – возгласил один из отроков.
− Молодец, Феофан! – похвалил Борода, − покажи вновь прибывшему отроку, как в столбцах марать.
Вова понял, что «марать» − это значит «писать». Писал Вова плохо. «Всё! Сейчас они меня раскусят, плакала моя головушка, надо схитрить», − мелькнуло у Вовы в голове. Вова схватил Лену за руку и сказал:
− Я сударыню до болящего провожу! И обратно!
Борода кивнул.
− Смываемся, Урашкина! Чё ушами хлопаешь?
− Куда? Куда, рулить –то? – захлопала Лена глазами полными слёз. (Глазами, а не ушами!)
− Рулька, рулить, рульковать, ворковать, − проговорили с одной стороны стола.
− Мыть, смываться! – писали другие.
− По лестнице: по лестнице мы сюда спускались, по лестнице и ..! – прошептал Вова.
Лена и Вова помчались вверх по лестнице, пробежали по пустынным мрачным комнатам. Вся мебель была массивная, напоминала страшных угрюмых медведей. Чадили свечи. Было жарко и душно. В зале, где ребятам показывали лубочные картинки, не было никаких картинок, никаких книг в стеклянных витринах, а была странная машина. На верёвке, протянутой через всю комнату, висели листы с картинками, с буквами.
