Но увидев мою маленькую фигуру в светлом платье, сбегающую вниз по трапу, кажется, чуть успокоились.
Я не видела солнца. Не чувствовала тепла. Не слышала родного наречия у встречающих слуг. Только собственный голос твердил в голове:
Мама, мама, мама!
Первым, я заметила министра, который тогда, увел нас сестрой в маленькую комнатушку, и определил нашу судьбу.
Мистер Робертс. Я вспомнила этого старика. Папин министр иностранных дел.
Он тут же поцеловал мою руку, и поприветствовал:
– Добрый день, Ваше Высочество. Как добрались?
Хах, высочество. Давно никто меня так не звал.
– Она еще жива? – вырвался из меня животрепещущий вопрос.
Министр тяжело вздохнул и еле заметно кивнул.
– Боюсь, что недолго. Нам нужно поторопиться. Принцесса Хельга распорядилась привести вас прямо к ней, с корабля. Если вы изволите.
Я бы изволила полететь туда, были бы крылья.
Мелкими шажками, по каменной дорожке, я засеменила прямо к экипажу. Если бы не обстоятельства, я дошла бы пешком. Или по тайным проходам Лести. Вот только она осталась ответственной за багаж, обещая присоединиться позже.
Минуты тянулись как часы.
Я молила лошадей бежать быстрее.
Никогда не думала, что буду спешить, чтобы застать собственную мать живой.
Вот врата.
Вот главная зала.
Лестница.
Мамина комната.
Двери со скрипом распахнулись…
Раньше, в полной светом комнате, мы всей семьей сидели и читали сказки на ночь, сидя у мамы на постели. Она не могла прийти к нам. Но мы могли быть у нее. Я почти видела полосатую пижаму сестры, и брата, с деревянным мечом за поясом. Он даже перед сном с ним не расставался. Они были недовольны моим опозданием. Ведь сказка без меня не начиналась.
А сейчас, в целом море свежих цветов, лежала на своей кровати королева Лаура, смотря прямо перед собой. Никаких сказок и свеч. Вместо нас сидели на стульях два человека – Хельга и еще какой-то незнакомый мне парень. Оба обернулись, будто увидели приведение. О да, я пришла внезапно.
Огромный корабль из черного дерева в окне напротив был совсем незаметен.
Что-то изменилось в старшей сестре тут же. Глаза, цвета плавленого шоколада, как у мамы, смотрели дико и зло, будто я была врагом всего ее народа.
– Ты пришла, – тот час поднялась она, и парень за ней, – очень мило. А где твой жених?
Вот кого она боялась. Не меня. Она боялась, что вернется Моран.
Трусиха.
– Я одна, – первое, что я сказала сестре, которую так давно не видела.
Ладно, я поняла, мне тут не рады.
Вдруг мама моргнула и повернула голову. Этот жест заставил меня забыть обо всем. Вот она. Моя мама.
