– Я тоже не каменный, – вдруг начал он тихо, почти шепотом. Я еще не слышала, чтобы он так с кем-то говорил, – просто я тебе начинаю доверять. А меня столько раз предавали, что я уже никому не верю. У меня в голове такая свалка. А тут этот Талив. Я устал, Эльза. Я хочу на Север. Мне жарко.
Злость на него сменилась какой-то первобытной женской жалостью.
– Ты впервые открылся кому-то – значит и правда, не камень. Так ты позволишь мне рассказать про Талива или нет?
Специально для этого, Моран притащил из соседнего зала небольшую софу, на которую мы и сели, продолжая наблюдать за видами с балкона. Надо было сначала накричать на меня, потом успокоить, создать интерьер, а потом уже выслушать. Из него дипломат, как из Талива королева красоты.
Какая она все-таки узкая, эта софа. Чтобы не касаться мужчины, я села на самый ее край.
Зато мой собеседник удобно на ней развалился, подставив под голову руку, в ожидании.
– Мы первый раз встретились, когда я отбивала его от палкой мальчишек, потом жалела, и ждала пока он наплачется в моей комнате. Знаешь, из-за чего?
Это воспоминание всегда смешило меня.
Моран пожал плечами, с улыбкой наблюдая за мной.
– Он оделся в женское платье и вышел так гулять.
Сначала король не понял моих слов и нахмурился.
– Моран, в женском платье. Это было платье моей сестры, не знаю, как он его нашел, но суть в том, что не нравятся ему принцессы, понимаешь? Совсем?
Глаза Морана чуть не выпали из орбит.
– Поверь, в кандидаты на его любовь, у тебя больше шансов, чем у меня.
Смех правителя спугнул уснувших птиц с веток. Раскатисто, как камнепад, но смеялся, и все никак не мог успокоиться, пока из одного окна, мимо балкона не полилась вода, и ругательства на языке Востока.
– Да ладно, – в его глазах стояли слезы, – Эльза, боги мои, почему ты мне с самого начала не сказала?
– Действительно! – всплеснула я руками, – да к тебе подойти было невозможно. Как ходячая буря, только тронь.
– Прости. Я впрямь надумал очень много лишнего. Просто у нас на Севере такого вроде нет, поэтому я… удивлен. А Зара знает?
– Конечно. Нашла ему десять наложниц, как будто это поможет. Естественно, в свое время он женится, и может даже наследника сделает, но сердцу-то не прикажешь. Вот, как только я приняла его, таким как он есть, мы и подружились. Еще совсем детьми. Только молчи об этом. Или Восток быстро забудет о договоре сотрудничества.
Мы разговорились о чем-то неважном, я даже не заметила, как летело время. Становилось холоднее, и я, против собственной воли расслабилась, и ближе к утру уже почти лежала на плече у Морана, что-то слушая о его детстве и семье. Последнее, что я помню – он спросил:
