Меня от него тут же затошнило.
Вопреки всему, я взяла сестру за руку и улыбнулась королю.
Я буду бороться, мама.
Голос Морана, как и недавно крик моей сестры, заполнил это помещение.
– Я так понимаю, из вашей семьи, вы – единственные дееспособные женщины? – не размениваясь на почести, спросил он.
– Верно, – без почестей, так без почестей, – королева прикована к постели уже три года.
Зачем-то он выдержал паузу. Из жалости? Мерзавец.
– Тогда у меня к вам предложение, – король чуть приподнялся на троне, – я не хочу бунта народа. И его крови. Я бы сказал, что моё предложение – ваше спасение. Одну из вас я возьму замуж, а кого – сами между собой решайте, мне все равно.
Сестра больно впилась ногтями мне в ладонь.
– А если мы откажемся? – поинтересовалась я.
Моран и бровью не повел.
– Тогда оставлять вас в живых нет никакого смысла. Только народ восстанет за выживших принцесс, и тоже будет подавлен. У меня людей много, ваши жители для меня ничто. А мёртвым правителям уже не поклоняются. Мне же проще. Вам десять минут на раздумье.
В зале зашептались, а один из стариков-министров, папин приближенный, обнял нас за плечи.
– Пойдёмте в покои, мои девочки, пойдёмте, – и вывел нас в небольшую тайную комнату при зале, где был только диван и столешница.
Хельга тут же бросилась мне в колени.
– Эльза, сестренка, я не пойду за него! Не смогу, ты же знаешь, я сойду с ума, я покончу с собой, если он коснется меня.
Мне было жутко стыдно перед министром за эту истерику, но он благородно сделал вид, что не замечает этого.
– Это ваш народ, – старик улыбнулся. – И вы, Эльза, истинная дочь своего отца. А они его любили. Ни за кем больше они не пойдут. Как ваш подданный с сегодняшнего дня, и до самой смерти, прошу, защитите нас. И свою страну.
У моих ног оказался и он, сверкая лысой макушкой.
В такие минуты я жалела, что похожа на него. Что у меня такие же зеленые глаза и цвет волос, местами белый, выгоревший, из-за наших частых игр на солнце. Хельга и Ксандер сохраняли королевское золото волос, подобно маме. Только мы, загорелые и выцветшие после лета, были похожи на двух королевских садовников.
Мама знала, что Хельга ничего не сможет. И я знаю.
– Как будто у меня есть выбор, – сидение тут было совершенно бесполезным, и я вышла, оставляя сестру и министра там.
Моран тут же нашел меня глазами, и чуть улыбнулся, когда я, цокая каблуками, встала прямо перед ступенями, ведущими к трону.
– Словно мышка перед волком, – шепнул кто-то из толпы позади меня.
