– Зачем? – кажется, Лести испытывала мою боль вдвойне, когда нежно мазала те места, которые я не могла достать, утром и вечером, – ты принцесса, Зи, а не солдат этой проклятой армии.
В это время я рассматривала свои руки, проводя по линиям, которые якобы определяли мою жизнь. Где она, моя оборванная нить прежней судьбы?
Я не могла сказать ей правду.
Сразу после выздоровления, Моран вызвал меня к себе в кабинет. Тайно, с запиской.
Лести, как раз, ушла относить мои мерки швеям, чтобы перешить гардероб, а я, накинув плащ, беззвучно добралась до его укромного гнезда. Как ни странно, он жил в том же крыле, на два этажа ниже. Наверное, так и не хотел покидать семейную часть, после их смерти.
Я что, жалею его? Нет, ни в коем случае. Просто… я стала слишком сентиментальной после болезни.
За окном, позади него, металась буря, сводившая меня с ума.
Моран сидел в большом кресле, сгорбившись над каким-то документом, тщательно вычеркивая в нем что-то. Он напоминал великана из сказок, только они не над бумажками чахнут, а над алмазами. Черные пряди прилипли к напряженному лбу, а скулы нервно дергались.
– Вы так взволнованны, – решилась я подать голос. Король резко оторвался от работы, и поднял на меня усталые серые глаза, – разрабатываете план захвата новой страны? Или нынче сезон поиска невест? А то маловата коллекция. А да, еще же Ведьма. Почти четыре.
Я-то знаю, какие она ему там раны лечит. Точнее, мне рассказала Лести, впитывающая все местные сплетни, как губка.
Он выпрямился и почти улыбнулся мне.
– Твое чувство юмора ничуть не угасло с переездом. Я рад. Как здоровье?
Дружелюбный тон сбил меня с толку. А как же накричать на меня? Сказать, что его отношения вообще не мое дело?
Рот-то открылся, а вот слова застряли где-то между: «это, как бы, э-э-э»
– Садись, – он указал на софу напротив его стола, пока я пыталась вспомнить человеческую речь.
– Весьма неплохо, – наконец, опомнилась я, разглаживая платье на коленях, усевшись на уголок диванчика. Я уже надеялась, что он снова начнет на меня кричать, обвинять, может, отправит еще севернее, если это возможно. Не знаю, какие у них тут на севере пытки? Последний раз мне было так неловко, когда мама рассказывала мне про ежемесячные особенности женского организма.
– Это хорошо, – он сложил бумаги стопкой и убрал в стол, – тебя никто не видел?
Я покачала головой.
– Просто, я не так часто зову к себе невест, чтобы остаться наедине.
Прозвучало очень двусмысленно, но я не стала огрызаться.
