Теплая и свежая человечинка – что может быть вкуснее?
****
– Ай! – я так резко распахнула глаза, что голова закружилась. Что-то острое воткнулось мне в ногу.
Передо мной все еще была круглая комната в розовых тонах, наши с Лести вещи стояли в куче около стены, а в моем колене торчала дымящаяся иголка.
– Ты проснулась!
Напротив меня, у моих ног, держа еще пять таких же длинных игл, сидела женщина. На вид лет тридцать, наверное, ровесница Морана. Волосы черные и кудрявые до невозможности. Платье серое, непривычно теплое, и украшенное белым мехом. Вся ее одежда была увешана какими-то травами и маленькими деревянными и стеклянными сосудами разной формы. Наверное, когда она ходит, все это звенит, как бубенчики.
Но красива она была до безумия. Даже по моим южным меркам.
– Кто вы? – приподнялась я, все еще глядя на мою бедную коленочку.
Ее тонкие руки тотчас вытащили иглу, и я снова вскрикнула.
– Да что же это!
– Прости, – она убрала иголки, примирительно поднимая руки, – мои методы лечения нестандартные. Но ты умирала, мне ничего не оставалось. А как теперь себя чувствуешь?
На удивление, все прошло. Горло не беспокоило, кости не ломило, да и вообще, я как будто выспалась впервые за несколько дней. Только жутко хотелось есть.
– Вроде… ничего.
– Ну что ж, – она плавно встала, спешно собирая свои колдовские вещи, – если у тебя все хорошо, мне больше нечего тут делать. К тому же, Морану тоже нужна помощь.
Мне, почему-то, не хотелось, чтобы она уходила.
– Вы про его рану?
Алые губы игриво изогнулись в улыбке.
– Да, про душевную рану. Удачи тебе. Больше не гуляй по Северу в своих тонюсеньких платьицах.
Легкой походкой, как королева, она полетела к выходу.
– Так, кто вы?
У самой двери колдунья снова на меня обернулась. В ее взгляде было что-то знакомое. Будто я ее уже видела.
– Все зовут меня Ведьмой. И мне нравится. Удачи тебе, маленькая леди.
Дверь закрылась.
Сонливость тут же покинула меня, и я, попрощавшись с теплым одеялом, ощутила ступнями холод пола.
Откуда она знает, как звал меня только папа?
*****
Моя гувернантка всегда говорила, что я способна на все, если мне это интересно. Но драться на мечах, носить тяжелые меха, и умываться ледяной водой было выше моих сил.
Учитель боя на мечах каждый раз хлопал себя ладонью по лицу, когда меня в ответ бил деревянный тренажер. Благо все платья были теперь длинные, и о синяках никто, кроме Силестины, не знал. Однако я упорно продолжала тренироваться, обмазываясь мазями и бинтуя ушибы. Хоть волосы были короткие, и почти не лезли в глаза. С каждым разом было все больнее и больнее, но я терпела, выдерживала каждый удар, и выходила к тренажеру даже ночью. Пока он стоял в зале для танцев.
