Должности командира полка вполне соответствует, достоин выдвижения на высшую должность“»[7].
О комиссаре дивизии К. Т. Зубкове известно гораздо меньше. До назначения в 284 сд он был комиссаром эвакуированного в Томск Белоцерковского военно-пехотного училища. В. Яцкевич вспоминал, что «бригадный комиссар был необыкновенной души человек, интересный собеседник, обладал энциклопедическими знаниями. Он заражал людей энергией, уверенностью в успехе. За ним, не раздумывая, шли, как говорят, в огонь и воду»[8].
284 сд прибыла на Брянский фронт 16 апреля 1942 года и с 23 апреля находилась в составе 13 А, затем, с 1 мая, вошла в состав 48 А, где в течение пяти дней занимала оборону на одном из участков фронта, вела перестрелку с противником и получила первый, хотя и очень ограниченный, боевой опыт. Затем, 22 июня, дивизию вывели из состава 48 А и срочно перебросили в район Касторного[9]. Начиная с вечера 23 июня части дивизии начали занимать оборону на новых рубежах, отрывать окопы, готовить основные и запасные позиции, строить дзоты и блиндажи[10].[11]
Опытных офицеров в дивизии, пишет Г. Хоботов, было очень мало, всего несколько человек. «Командирами у артиллеристов становились курсанты 1-го Томского артучилища. Не закончив обучения, по одному-два человека из каждой учебной батареи, отобранные преподавателем тактики старшим лейтенантом Овсянниковым, они прибыли в формирующуюся 284-ю стрелковую дивизию уже лейтенантами»[12]. Причем, имея практически одни и те же знания и опыт, а вернее сказать, вообще не имея к тому времени какого-либо значимого боевого опыта, взятые прямо из училища курсанты получили в дивизии должности от командира взвода до командира батальона. Так, например, В. Яцкевич пишет, что сам он стал командиром роты, его товарищ — командиром взвода в этой роте, а другой их сокурсник стал сразу командиром всего их батальона[13].
После войны один из ветеранов дивизии Н. Аксенов писал: «С горечью вспоминаешь, как слабо в начале войны у нас было поставлено боевое обучение новобранцев. Во время „боевой“ учебы в Томске и на учениях вместо танка был фанерный щит, в который бойцы бросали не гранаты, а деревянные болванки. На занятиях боевые гранаты ни один человек в руках не держал. Каждая граната была на строгом учете. При обучении стрельбе из винтовки полагалось лишь по три патрона на человека. Из противотанковых ружей (ПТР) по одному патрону. Сколько же необученных людей отправляли на фронт, а потом и в бой! На войне закон простой: „Кто плохо обучен, тот расплачивается кровью“. Из 1033 командиров хорошо обученных было лишь 357, что тоже было одной из причин тяжелых потерь в дивизии»
