– Все, это конец…
Каролина закрылась в ванной, встала возле раковины, включила воду и тихо расплакалась. Ее слезы быстро стекали, словно по серпантину в водосточную трубу.
– Почему все так. Почему?
Она смотрела на свое отражение в зеркале: мешки под глазами из-за бессонной ночи, красные от слез глаза …
– Раз он этого хочет, пусть оно так и будет.
Она открыла шкаф, достала оттуда крем и медленно массируя, нанесла его на лицо. Взяв в руки косметичку, она начала приводить себя в порядок. Широко раскрыв глаза, подвела их черным карандашом. Ресницы становились длиннее с каждым взмахом кисти. Ярко-красная помада хорошо подчеркивала ее белоснежную улыбку. Лицо стало свежим и ярким, не осталось ни следа печали и слез.
Роберт сидел за столом на кухне, распивая горячий кофе в ожидании Каролины. Ему хотелось принять горячий душ, его тело было пропитано сигаретным дымом и алкоголем. Он сам себе казался противным и одиноким. Пустота – вот что было у него в душе, пустота и страх того, что придется потерять ее и остаться одному.
До отъезда времени было еще достаточно, поэтому никто из них особо и не торопился.
Роберт не мог смириться с мыслью, что он все-таки смог все высказать Каролине. Он был зол на нее, и его гордость спустя столько лет не давала ему произнести более ни слова.
– Она меня так и не попыталась понять за все эти годы, так и не признала ни разу своих ошибок. Если бы не я, она сама все это довела бы до финального конца, это было лишь делом времени и терпения. Нужно смириться с этой мыслью и жить дальше. Но есть и плюсы в сегодняшнем дне, пусть только ее мамаша что-нибудь мне скажет, она услышит в ответ многое, чего должна была давно услышать. Я устал молчать и больше не намерен этого делать, тем более, сейчас мне совсем нечего терять.
Он продолжал сидеть за столом, держа в руках бокал уже остывшего кофе.
Небритый и лохматый – этот вид придавал ему еще большей сексуальности, сидел за столом с оголенным торсом, на котором не было ничего лишнего, только мышцы. Желанный состоятельный мужчина.
Каролина вышла из ванной и вошла в спальню, хлопнув за собой дверью. Роберт, заметив, что она, наконец, вышла из ванной комнаты, поставил бокал на стол и вышел из столовой. Стоя перед зеркалом в ванной, он достал бритву и хотел, было, уже провести по щеке, как вдруг замер и всмотрелся: щетина делала его еще более свирепым и солидным, отчего его желание избавиться от нее пропало. Расстегнув брюки, он сбросил их и вошел в душевую. От горячего пара прозрачные двери стали мутными и сквозь них уже ничего не было видно, лишь легкий силуэт.
